Читайте ранее: Сирия: что это было? Часть первая — Асад

Коротко, начало войны в Сирии можно охарактеризовать следующей последовательностью событий: после примерно года партизанских действий оппозиционеров со второй половины 2012 года алавитский режим начинает терять контроль над значительными территориями. Восстают курды на севере. Оппозиция захватывает контроль над частью крупных городов (Алеппо, Дераа, Хама, Хомс) — причем, как правило, речь идет о контроле над суннитскими кварталами, опираясь на которые, ведется наступление на административные здания и кварталы несуннитского населения.

Формируется рыхлый конгломерат суннитской «Сирийской свободной армии» - он включает в себя взбунтовавшиеся военные и полицейские части суннитов, сирийских и иностранных джихадистов разной степени умеренности, действует при финансовой поддержке правительств Персидского Залива, Турции, сирийской эмиграции (в том числе бывших соратников Хафеза Асада, обиженных его сыном — таких как бывший вице-президент Халим Хаддам, министр обороны Мустафа Тлас, а также сбежавшего премьер-министра Рияда Хиджаба). Основным мобилизационным резервом, впрочем, является суннитское население. Будем далее называть их «зелеными», в цвет одного из исламских знамен, для отличия от «черных» игиловцев. Самые отмороженные вступают в «Джебхат-ан-нусра», объявившей о присяге террористической сети «Аль-каида», управляемой египтянином Айманом аз-Завахири и поддерживаемой самыми известными в мире проповедниками джихадизма, такими как Абу Катада, Абу Мухаммад Макдиси или Абдуль-кадир ибн Абдуль-азиз. Впрочем, ее отряды никогда не были особо велики на фоне остальных группировок.

Асад применяет против восставших авиацию и тяжелые вооружения, крупные города превращаются в руины. Тем не менее, он постепенно отступает — ведь большинство солдат армии не хочет воевать со своими единоверцами-суннитами, а алавитских формирований, добровольцев и наемников из стран с шиитским населением — Ирана, Ирака, Ливана и других, недостаточно. И вот тут мы наблюдаем весьма неприятную картину радикализации «зеленых». Связана она с совершенно безответственным поведением американских и европейских властей, которые до 2014 года не оказывали военной помощи сирийской оппозиции вообще, а начиная с 2014 года оказывали ее так, что лучше бы и не оказывали: получив в январе 2014 года санкцию конгресса на поставки оппозиции легкого вооружения, Обама не нашел ничего умнее, кроме как организовать программу «обучения» (!) бойцов оппозиции, в рамках которой за $43 млн. было подготовлено несколько десятков человек, из которых сражается вообще четыре или пять (!). Вот интересно, а зачем «учить», если стрелять не из чего? Не обсуждая вполне возможные (хотя и тяжелые в дипломатическом, экономическом или военном отношении) меры, как введение бесполетной зоны над Сирией или нанесение воздушных ударов по асадовцам с целью установления в Сирии лояльного режима, уж поставить оружие-то было возможно. А теперь поставьте себя на место простого суннитского парня-ребела. Вы не особо разбираетесь в хитросплетениях трактовок ислама, и вы готовы быть лояльны тем, кто вам помогает. Помогает ли вам США? Нет. Европа? Нет. Страны Персидского залива и Турция? Да. Исламский мир — широкий конгломерат исламской общественности, готовой пожертвовать кто пятьдесят, кто сто долларов, а кто и пятьдесят или сто тысяч — для которого чем более крутой ты исламист, тем лучше? Да. Они еще и людьми помогают — в то время, как количество восставших против Асада солдат и полицейских с некоторых пор не увеличивается, кто мог и хотел восстать уже восстали, после чего многие погибли в боях, поток добровольцев, желающих попасть к гуриям, не слабеет. А если ты присягаешь «халифу Багдади», так еще и бойцов на помощь из Ирака пришлют. Отсюда и получается, что идейная конкуренция в рядах суннитской оппозиции находится, условно, между официальной идеологией Саудовской Аравии и идеологией ИГ — не потому, что ребелы такие злые, а потому что они не дураки. Была бы у них альтернатива в виде американской кормушки, лазарета и снабжения, они с удовольствием ею воспользовались бы. Кстати, этот путь не закрыт и сейчас — не случайно, когда надо (например, выполнять согласованное США и Россией «перемирие», которое идейные лидеры исламистов официально не одобряют) просаудовские и протурецкие отряды «Ахрар аш-шам» и «Джейш-аль-ислам» мимикрируют под «Сирийскую свободную армию».

В 2015 году асадовские войска терпят ряд болезненных поражений, самое известное из которых — потеря Идлиба с одноименной провинцией (их захватила «Сирийская свободная армия» и не относящиеся к ИГ исламисты) и Пальмиры (сдана ИГ). Мятежники активизируются даже в пригородах Дамаска и начинают наступление на алавитский анклав в Латакии. В этот момент на сцене появляется добрый борец с международным терроризмом Путин. В принципе, он присутствовал там и ранее — как финансовый и военно-технический донор Асада, однако осенью 2015 года к этому добавилась российская авиация и многочисленные отряды наемников.

Какие цели ставил Путин, вводя войска? Думается, набор состоял примерно из следующего:

• Снять угрозу полного военного поражения Асада, нанести чувствительный удар по «зеленой» оппозиции. Основной целью она была избрана по нескольким причинам — и потому, что географически именно она оказалась ближе всего к основным городам/районам, контроль над которыми важен для Асада, и потому, что в отличие от «Исламского государства» она обладает реальным потенциалом стать новой сирийской властью, признанной мировым сообществом;
• Фактически, получить «право вето» в разрешении сирийского конфликта, а значит, возможность использовать его как угодно, в частности, обменивать на какие-то другие ресурсы;
• Поддержать внутрироссийский рейтинг Путина, обстановку вечной войны, оправдывающей путинский режим внешним врагом;

При этом, Путин действовал с двумя основными ограничениями: война должна вестись силами контрактников, потери среди них должны быть минимальны и секретны, война не должна стоить очень дорого в условиях продолжения российского экономического кризиса и низких цен на нефть.

Путин, действительно, остановил наступление мятежников на Асада, и в ряде случаев, несколько сдвинул линию фронта. Однако, за полгода войны он так и не достиг ни одной военной стратегической цели: не перекрыл неподконтрольные Асаду границы с Турцией и Иорданией, не взял ни одного крупного населенного пункта, контролируемого ни «зелеными», ни «черными», не восстановил контроль над трассой Хама-Хомс и так далее. Очевидно, что силами нескольких тысяч наемников, даже при авиационной поддержке, этого добиться оказалось нельзя. «Зеленые» оказались достойными противниками, а турецко-саудовско-иорданская коалиция стала наращивать им помощь. Апофеозом этой помощи стал сбитый российский самолет и артиллерийские удары по асадовцам и курдам с территории Турции. «Друг Эрдоган» предпочел голос крови (многие из мятежников на севере Сирии, по сути, турки, какими бы «туркоманами» не называли их из России) экономическим выгодам путинской дружбы. В случае дальнейшей конфронтации Турция угрожала крайне затруднить, а то и полностью блокировать (если бы к ней присоединился Ирак, закрывший воздушное пространство) снабжение российских войск. В отличие от западных политиков, Эрдоган хорошо просчитал «друга Владимира» - никакой ядерной войны этот жулик, сибарит и циник не начнет.

Дипломатически, были выработаны «венские условия» мирного урегулирования: перемирие, формирование коалиционного переходного правительства и проведение выборов. Однако никакого согласия по поводу ухода Асада достигнуто не было. Более того, взбодрившийся Асад начал однозначно утверждать, что он собирается участвовать в выборах. «Венские условия» декларировали, к тому же, лозунг единой Сирии, в то время как очевидно, что в условиях разных и ненавидящих друг друга этнорелигиозных групп наоборот, Сирии нужна децентрализация власти. Каких-либо уступок по вопросу санкций Путину сделано не было, более того, европейские санкции в очередной раз оказались продлены с комментарием, что они будут действовать до полного выполнения минских соглашений (т.е. передачи границы Украине, т. е. до тех пор, пока рак на горе не свиснет).

Хуже всего, дело обстояло с рейтингом. Сейчас штатные путинские социологи рапортуют о 80% поддержке вывода войск. И хотя они традиционно выставляют русский народ баранами, слепо идущими за главным козлом, логично спросить: так значит, и до вывода войск было примерно столько же? Война в Сирии вызвала изрядное раздражение даже у лояльной части населения, и даже у сторонников войны с Украиной, которые недоумевали, чем это Дамаск ближе Донецка. Что касается граждан оппозиционных взглядов, то у всех на языке крутилось одно слово — «новый Афган». Весьма вероятно, что кто-то в путинском окружении осмелился донести до Путина эти соображения, мол вы конечно гениальны, и весь народ за вас, но есть одна проблема…

14 марта президент России В.Путин объявил о начавшемся выводе военно-космических войск из Сирии, в связи с достижением ими объявленных целей — начала мирного урегулирования, а также подрыва инфраструктуры террористических организаций. В ближайшие дни не менее половины находящихся в стране самолетов покинули Сирию, впрочем, было объявлено, что в Сирии продолжают оставаться авиационная и морская база, определенное количество самолетов и судов, а также военнослужащие, осуществляющие их защиту и обслуживающий персонал. В. Путин оценил затраты российского бюджета на операцию в Сирии в 33 млрд. рублей, многие эксперты считают эту цифру сильно заниженной. Эксперты и наблюдатели говорят о продолжающемся интенсивном снабжении российских военных через черноморские проливы. К концу марта 2016 года от формирований «Исламского государства» удалось освободить крупный город Пальмиру, потерянную правительственными войсками летом 2015 года. Это первый крупный и символический военный успех с начала российской военной операции. На других фронтах (северо-запад, юго-запад Сирии и населенный курдами Север) ситуация оставалась в режиме затишья после объявленного в конце февраля перемирия между правительством Асада и «зелеными». Фактически, можно констатировать смену российской стратегии в Сирии — если раньше боевые действия велись в основном на северо-западе и юго-западе Сирии, то теперь они перенесены на восточное направление, против «Исламского государства». Там можно действовать без особой оглядки на другие страны, явных террористов никто жалеть не будет: ни страны Персидского Залива, ни Турция, ни США, ни Европа (особенно на фоне очередного масштабного теракта в Брюсселе). Таким образом, ставится задача зачистки востока Сирии от «Исламского государства» и передачи этих территорий под контроль правительства Асада, а относительно прочих сохраняется вариативность. В случае чего, можно вновь начать воевать с «зелеными». Задача по «черным» не выглядит простой: «Исламское государство» контролирует большие территории, одна провинция Ракка во главе с одноименным городом населена порядка миллиона человек. В Ираке в сопоставимой ситуации правительственные войска не могут уже два года освободить город Мосул, собственно сирийская армия испытывает после многих лет войны очевидный дефицит пехоты, не компенсируемый воздушной поддержкой.

Вместе с тем, есть и основания полагать, что между российским правительством и режимом Асада возникли и серьезные разногласия. Решение о выводе части контингента было осуществлено в режиме спецоперации, без минимальных дипломатических реверансов, и выглядело для сирийского руководства неожиданным. Причины этого могут быть две: во-первых, проявившееся нежелание Асада идти на уступки по «венской» схеме мирного урегулирования, в рамках которого предполагалось как минимум создание коалиционного правительства. Асад же стал публично настаивать на проведении выборов, причем чуть ли не немедленных, что фактически означало сохранение раскола страны. Асаду напоминают, что без российской поддержки его армия фактически терпела в 2015 году непрерывные поражения, так что ему стоит быть посговорчивее. Свою роль играют и экономические факторы: сирийская операция поглощала существенные средства бюджета, при этом, еще один региональный союзник Асада, Иран, фактически в безапелляционной форме отказался от начавшихся переговоров России со странами ОПЕК о сокращении добычи нефти, ссылаясь на собственные проблемы после многолетнего эмбарго. По последним данным, Иран согласился принять участие в намеченной на 17 апреля встрече стран-экспортеров нефти, что, впрочем, не гарантирует его компромиссного поведения, а Саудовская Аравия уже заявила, что не будет ограничивать добычу нефти в том случае, если этого же не сделает Иран. Возникал оправданный вопрос, а что получает Россия за поддержку своих союзников, кроме проблем. Ну и наконец, воевать дорого, чего бы там не рассказывали штатные пропагандисты про то, что ракеты проще запустить, чем утилизировать.

В общем, перемирие России с «зелеными», за спиной которых стояла турецко-саудовская коалиция, выглядит оправданным. «Зеленые» дикари ничем не хуже алавитских, так что русскому Ивану вовсе незачем «хату покинуть, идти воевать, чтоб землю Идлиба Асаду отдать». А что же делать дальше? Если бы Путиным был я, как говорится, я бы сделал два довольно разных шага. Первый из них касался бы «Исламского государства». России вместе с США, Европой, Турцией, Ираном, курдами и монархиями Залива стоит сделать коалицию вскладчину, куда одни участники могут внести деньги, другие войска, третьи и то и другое. Не будем забывать также, что войска в современном мире можно нанять — именно так, к примеру, путем фактического найма западными странами кенийской армии, были побеждены исламисты в Сомали. Освобожденные от «черных» территории можно просто поделить — в Ираке, например, они неплохо делятся между шиитским правительством и курдами, в Сирии их можно поделить между Асадом, «зелеными» и курдами. Если лишить сирийское центральное правительство особых полномочий (вспомним мудрых французов в первой половине XX века!), то местный народец вполне может угомониться каждый на своем клочке земли, в конце концов, можно поделить и Дамаск, и Алеппо по кварталам. Ну, а если и нет, то меня не особо заботила бы внутренняя война в Сирии. Шииты с суннитами воюют уже тысячу лет, будут воевать и следующую. Эта война совершенно не касается белого человека до тех пор, пока в ней не возникают джихадистские анклавы со значительной людской и/или материальной базой.

Динамика хода гражданской войны прекрасно видна на вот этом знаменитом ролике: