Неожиданный ввод и неожиданный вывод российских войск из Сирии породил массу конспирологических теорий. Сложнее всего пришлось, конечно, путинским пропагандистам: хозяева о своих намерениях их не предупреждают и репутацией холопов не дорожат. Ну да они всегда что-нибудь придумают. Первое место, безусловно, в этом конкурсе чудаков стоит присудить бывшему депутату Госдумы и советскому политруку Семену Багдасарову, рассказавшему на гостелеканале про то, что «не было бы Сирии — не было бы Руси».

Однако и среди нормальных людей сирийская история вызвала определенные дискуссии. Кто-то симпатизировал сирийской оппозиции, хотя бы, как «врагу моего врага». Кто-то полагал, что хороших исламистов не бывает — вплоть до того, что «уж лучше Асад». Большинство склонялось к тому, что просто России там делать нечего, это чужая война. Давайте вспомним, с чего все начиналось.

Диктатура семейства Асадов началась в 1970 году, когда Хафезом Асадом был свергнут предыдущий диктатор — алавит Салах Джадид. В стране с тех пор не проводилось альтернативных выборов президента (их заменяли «референдумы» с советскими процентами), так было до 2014 года, когда Башар Асад в разгар гражданской войны хоть и нарисовал выборы, но изобразил их альтернативность. Сказочников о всенародной поддержке диктатора направляйте к расследованию политолога Александра Киреева.

Кстати говоря, до с момента предоставления французами Сирии независимости в 1941 году и до 1963 года с двумя годичными перерывами на военные режимы в Сирии существовала многопартийная демократия. Демократия кончилась при первом алавитском диктаторе — Амине аль-Хафезе (формально Амин аль-Хафез называл себя суннитом, но имел алавитские корни и в его суннизме многие сомневались) после военного переворота в 1963 году. Его и сверг в 1966 году Джадид. До времен диктатуры алавиты страной не правили. Зато алавиты были активными помощниками французов времен колониального владычества. Как и британский мандат над Израилем, французский мандат над Сирией, точно так же врученный им Лигой наций, отличался противоречивостью. Некоторые французы полагали, что речь должна идти о постепенной передаче власти местным, при сохранении военного и экономического присутствия французов. Другие — что на самом деле, фактически в стране должна существовать французская власть, а мандат длиться сколько угодно. Формально при этом существовала слабая федерация — где власть избиралась как на уровне страны, так и на уровне шести ее провинций. Соответственно, и арабы также занимали разные позиции: кто-то предлагал восставать немедленно и гнать французов с оружием в руках, кто-то предлагал подождать и договориться с французами по-хорошему. Алавиты, как и прочие религиозные и национальные меньшинства страны, видели в цивилизованных французах куда меньшую угрозу, нежели в своих соплеменниках. Французы шли навстречу и охотно призывали алавитов на службу в французскую армию, обучали их в военном училище, откуда и берет корни ситуация, при которой этническое меньшинство непропорционально сильно представлено в вооруженных силах.

Алавитские режимы идеологически придерживались социалистической идеологии. Вся крупная промышленность, банки, транспортные и нефтедобывающие компании, значительная часть крупных землевладений были национализированы. Впрочем, мелкая частная собственность на землю, а также малый бизнес в производстве и торговле считался легальным, и официально алавиты называли свою экономическую политику «третьим путем», подчеркивая, что речь не идет о полном копировании советской системы. Тем не менее, декларируя свою ненависть к Западу и Израилю, алавитам удалось отлично подоить СССР. Советские специалисты построили ГЭС на Евфрате, нефтепровод «Хомс-Алеппо» (не особо богатые, но все же полезные нефтяные месторождения на Востоке страны также были разведаны советскими братушками и подарены алавитам), линии электропередач, железные и автомобильные дороги, завалили сирийскую армию бесплатным оружием, охотно давали в долг. $10 из 13 млрд. из этого долга были списаны добрым Владимиром Путиным в 2005 году. В обмен СССР получил ту самую военно-морскую базу, которая существует и сейчас (Тартус) и большое количество теплых слов о вечной дружбе, особенно ценных после разворота египетского лидера Анвара Садата на Запад.

Рост населения (с 60-х годов каждые двадцать лет население удваивалось, достигнув к началу гражданской войны численности почти в 20 млн. человек), снижение и без того небольшой добычи нефти, исчерпание запасов пресной воды, наконец, распад СССР и прекращение дотаций русского Ивана поставили сирийский режим в весьма неприятную ситуацию. Огромный госсектор и госрегулирование, неконвертируемость валюты и множественные курсы препятствовали естественному экономическому развитию и внешним инвестициям. Либерализация серьезно запаздывала, например, частные банки позволили создавать (только сирийцам) в 2004 году, тогда же привлекли первых инвесторов в нефтедобычу.

Отдельно стоит сказать и о религиозном аспекте сирийского режима. Секта алавитов — одна из древних шиитских сект, превозносящая четвертого халифа Али, как воплощение «Аллаха». Большую часть своей истории секта пребывала в подполье, не признаваемая ни суннитами, ни основными шиитскими учениями, что сформировало такие ее особенности, как скрытность и религиозная санкция на обман (то есть, если надо для дела, алавит может внешне исповедовать хоть суннизм, хоть буддизм), отсутствие собственных мечетей и религиозной литературы, устный характер предания. Почитание семейства Асадов носит подчеркнуто религиозный характер: алавиты считают Хафеза и Башара живыми воплощениями Али, молятся на их портреты, на всех контролируемых алавитами территориями сейчас на внешних стенах зданий развешаны огромные портреты Башара, с тем чтобы облегчить религиозный культ. По отношению к своим основным религиозным оппонентам — суннитам, составляющим большинство населения, алавиты исповедуют точно такую же геноцидную ненависть, какой пользуются сами. Собственно, восстание 2011 года началось с того, что демонстранты в Дераа (суннитский юг на границе с Иорданией) стали срывать тряпки с Асадом со зданий, а в ответ привлеченные Асадом алавитские части начали просто их расстреливать. Полной глупостью является доказательство какой-то «цивилизованности» Асада, например, тем фактом, что его жена не носит хиджаб. Жена богатейшего человека Саудовской Аравии принца Аль-Валида ибн Талала его тоже не носит, жена известнейшего палестинского террориста Ясира Арафата была христианкой, а жена иорданского короля Хусейна и мать нынешнего Абдаллы — вообще англичанкой. Женщина в арабском мире не имеет никакого значения, считается собственностью мужчины и, в этом качестве свободны от общества настолько, насколько влиятелен их супруг. Жене влиятельного человека, разумеется, простонародье не посмеет указывать, а за критику жены правителя можно и головы лишиться. Вспомним, например, что исламом не предусмотрены никакие гаремы, однако они благополучно столетиями существовали в Турции при султанах и турецкая литература как-то не сохранила особой их критики — вероятно, недовольные то ли не успевали изложить свои претензии на бумаге, то ли бумага куда-то девалась. Будем справедливы к Асадам в том плане, что некоторые религиозные меньшинства, в частности, друзы и христиане, жили при них довольно неплохо. Однако, например, курдов и евреев жестоко преследовали, значительная часть курдов и все евреи существовали на положении неграждан, не имели паспортов (евреям позволили выехать в 90-е, когда оголодавший алавитский режим сообразил, что их можно продать Израилю точно так же, как ранее это сделала Эфиопия, курды получили обещание паспортов лишь после начала гражданской войны в 2011 году, когда по большому счету главным паспортом на их территории уже стал автомат). Разумеется, ничего хорошего не представляют из себя и сирийские сунниты. Все там дикари. Однако, с гуманистической точки зрения, управление подобными территориями вполне может строиться по «ливанскому» принципу пропорционального представительства, когда самая крупная этнорелигиозная группа получает главный пост, а остальные представлены в правительстве пропорционально их численности. «Просвещенная диктатура/монархия» в арабском мире возможна (посмотрим, например, на Кувейт с существующим с шестидесятых годов XX века парламентом, правда, при сохранении у короля непреодолимого вето, или на Катар), но лишь тогда, когда она представляет этническое большинство. Алавитов не более 10%, всю власть в Сирии им удержать было неимоверно сложно, а в настоящее время — они не удержат ее никогда без масштабного иностранного военного присутствия.

Восстание 2011 года, важно помнить, началось без всякого запрещенного в России террористического «Исламского государства», которого к тому моменту еще не существовало. Эта иракская террористическая группировка, отличная от остальных многочисленных террористов тем, что под угрозой смерти требовала признания их главаря халифом всех мусульман, стала активно развиваться в 2014 году, когда сумела возглавить восстание суннитов в Ираке и захватить миллионный Мосул, вслед за чем интенсивно распространиться и в Ираке, и на востоке Сирии (штурм Ракки И. Г. в Сирии произошел тогда же, как и Мосула — летом 2014 года). Можно, кстати, и правда говорить о вине американцев за ее возникновение — вина Барака Обамы (как и его иракского коллеги, теперь уже бывшего премьера Нури аль-Малики) исключительно в том, что он вывел в конце 2011 года из Ирака американский контингент, который помогал удерживать ситуацию. Причем, этот вывод не был обусловлен ни экономическими причинами (содержать 10 тысячную группировку, а именно такой она была к моменту вывода, особого труда не составляло), ни военными, но исключительно политико-пропагандистскими. Нури аль-Малики хотелось показать, что теперь он обойдется без американцев — типа суверенитет и все дела, а Обаме оправдать свои нобелевские премии и миротворческие декларации. Показали, чо.

Читайте далее: Сирия: что это было? Часть вторая — Война