27 августа исполнилось бы 139 лет генералу Петру Николаевичу Врангелю — пожалуй, самому эффективному командиру Белого движения. Он командовал конной дивизией в Первую мировую, получил георгиевский крест за храбрость, успешно освобождал от большевиков Ставропольский край, брал Царицын, штурм которого ранее трижды проваливался.

Однако главным образом, он вошел в историю не этим. А тем, что после позорного бегства Деникина в Великобританию, он еще почти год успешно оборонял от большевиков Крым — последний оставшийся под контролем белых уголок. Кстати, при бегстве Деникина Врангеля в войсках не было — не терпевший чужой инициативы Деникин уволил Врангеля в запас и уехал в Стамбул. Однако общее собрание генералов Добровольческой армии попросило его вернуться и возглавить сопротивление. Не держа обиды, генерал согласился. Армию он переименовал в «Русскую армию».

Силы были не равны: под контролем большевиков была вся страна, и возможности до бесконечности мобилизовать пушечное мясо. Почему так получилось? Дело в том, что, кроме безграничной жестокости большевиков, как известно, в целом не поддерживавшихся населением (на выборах в Учредительное собрание они набрали лишь 24% голосов), Белому движению мешала его территориальная раздробленность. Колчак действовал на Урале и в Сибири, Юденич — в Прибалтике, Деникин — на Юге России, затем наступая оттуда на Москву (как максимум, на короткое время взяв Орел и приближаясь к Туле), Миллер — в Архангельской области. Врангель неоднократно предлагал отложить поход на Москву, вместо этого, после взятия Царицына (Волгограда) форсировать успех и наступать на восток, для соединения с армией Колчака. Не менее, а более важным было то, что предыдущие лидеры Белого движения не понимали необходимости объединения усилий с национальными окраинами: Финляндией, Польшей, Украиной, Прибалтикой, Горской республикой Тапы Чермоева (включающей в себя нынешние Дагестан и Чечню), Арменией, Грузией, Азербайджаном. Кто-то, как Колчак, готов был признать независимость Украины, но не готов независимость Финляндии, кто-то, как Деникин, наоборот, кто-то использовал лукавую формулировку про Учредительное собрание, которое, мол, в отдаленном светлом будущем обсудит этот вопрос — что вызывало у окраин понятное подозрение в том, что их «кинут». А ведь присоединение ресурсов этих стран и народов могло бы оказаться решающим, большевики несколько раз — во время наступления Деникина на Москву и Юденича на Петербург — были на краю гибели. К слову сказать, про Юденича, дошедшего до окраин Питера, но обескровленного в боях и вынужденного отступить. Юденич, как и Врангель, — талантливый политик, сумел договориться с эстонцами о военной поддержке, как-то умаслив их и дав понять, что, дескать, независимость дело решенное (хотя Колчак — признаваемый тогда белыми Верховным правителем, этого и не подтверждал). Сказывалось и то, что власти Эстонской республики, пережив коммунистический мятеж Кингиссепа, ничего хорошего от большевиков не ждали. Эстонцы обещали помощь людьми, оружием, техникой. Но накануне наступления в соседней Латвии начался мятеж авантюриста Бермонда-Авалова, который громко зарядил старую шарманку о «единой и неделимой Расеюшке». Эстонцы направили основные силы на подавление мятежа, оставив с Юденичем лишь малую часть тех частей, что ему были обещаны.

Врангель, возглавив Крым, начал собирать ресурсы. Он объявил о признании независимости всех национальных окраин. Он сформировал коалиционное правительство, куда вошли все — от социалистов до монархистов (в то время как Колчак, начинавший как военный министр в правительстве Комуча — Комитета членов Учредительного собрания, устроил переворот и установил фактическую диктатуру, хотя формально и говорил о ее временном характере — до завершения войны). Врангель ввел законодательство об охране труда рабочих. Он передал крестьянам часть помещичьих земель, ограничив максимум земли, который принадлежит помещику, 400 десятинами (1 десятина примерно равна 1 гектару) — предыдущие вожди белых говорили о священности частной собственности. Он навел жесткий порядок в армии — не было ни характерной для деникинских времен анархии и грабежей, чем прославился например атаман Шкуро, ни излишних жестокостей и беспредела контрразведки, как при Колчаке. Таким образом, Врангель роздал всем по чуть-чуть, и сформировал широкую коалицию вокруг себя. Никаких внутренних волнений за время руководства Врангелем Крымом не было. Крым процветал экономически — даже экспортировал хлеб, при том, что на контролируемых большевиками территориях был голод. Но было поздно. Все это надо было делать раньше (но в том не вина Врангеля — он стал у руля лишь в самом конце). 8 ноября 1920 года красные войска, имея огромное численное преимущество, прорвали фронт на узком крымском перешейке и ворвались в Крым. Все было кончено. Врангель предвидел возможность такого исхода и сделал последнее, что было в его силах — провел эвакуацию около 100 тысяч желающих в Стамбул. Своего флота, понятно, ему бы не хватило. Врангель заранее договорился о помощи кораблями с властями Великобритании и Франции. Примерно половина армии, поверив обещанной большевиками амнистии, или просто не желая уезжать с родной земли, осталась. Вероломные большевики практически всех расстреляли. В эмиграции Врангель возглавил Русский общевоинский союз — основную эмигрантскую организацию до Второй мировой войны (после нее первенство перешло к Народно-трудовому союзу). Врангель ничего не украл из казны и зарабатывал на жизнь трудом инженера. В 1928 году Петр Николаевич скоропостижно скончался. Есть подозрение, что он был отравлен большевиками — ведь его преемники, генералы Кутепов и Миллер, были похищены и убиты большевиками. Светлая ему память.

Это урок и для наших дней — не вернув себе власть в России, бессмысленно мечтать о походах на Киев, «возвращении исторических русских земель» и так далее. Не понявшие этого белые командиры вынуждены были вместо обладания «Всей Россией» прозябать в эмиграции. А союзники нам сейчас нужны любые. Нам, как и Белому движению, сейчас не до жиру.