С моей точки зрения, результаты региональных выборов выглядят следующим образом.

Первое: формирование заметного спроса на политическую альтернативу, что проявилось в голосовании в Иркутской и Амурской областях и в городе Новосибирске. В Марий Эл был не столько спрос на альтернативу, сколько голосование против антропоморфного животного. Так или иначе, там, где жизнь не зацементирована, как в Кузбассе или Татарстане, спрос на политическую новизну и протестность проявляются со всей очевидностью.

Вывод второй: у общества альтернативы на самом деле нет. КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия» - элементы партии власти. И даже если бы губернаторами стали (или, возможно, в Иркутске станет) представители иных парламентских партий, то была бы смена шила на мыла. Что, кстати, и показало избрание новосибирским мэром Локтя.

Третье: администрация президента успешно обкатала модель предстоящих думских выборов и запустила механизм программирования общества. В 2016 г. году никого не должно удивить, что в парламент пройдут все те же четыре партии, и что оппозиция не способна составить им конкуренцию.

В 2016 г. ПАРНАС допустят к федеральным выборам, а потом будут говорить: да, вот, чему удивляться, мы уже знаем, что их потолок — 1,5-2%.

Вместе с тем, видимость альтернативы и элементы состязательности должны оказать на общество анестезирующие воздействие, лишить его желания протестовать.

О выборах в Костроме скажу отдельно. Не будучи симпатизантом ПАРНАСа, но и не бросая ни в кого камни.

Уверен, участие в выборах было правильным решением. Зачем и кому нужна партия, не участвующая в выборах? Те, кто сейчас критикует ПАРНАС за участие, наверняка критиковали бы его за неучастие. В любом случае, перед тем, как призывать к бойкоту выборов, надо бы попробовать в них поучаствовать. И, возможно, не один раз.

Специалисты, мнению которых я доверяю, и которые наблюдали капанию вблизи, в один голос говорят, что ПАРНАСу не удалось выработать правильного, простого и понятного послания, а потому не удалось достучаться до избирателей. При этом надо иметь в виду, что Костромская область, вообще-то, протестный регион. Стратегическая ошибка обесценила усилия и энтузиазм волонтеров, работавших честно, много и хорошо.

Тем не менее, хотя это поражение весьма досадно, оно не фатально и даже не трагично. И оно совершенно точно ничего не говорит о перспективах оппозиции.

Однако перспектива откроется лишь в случае, если оппозиция сможет ответить на сакраментальный вопрос. И это не вопрос «Кто виноват?». Хотя поиск и шельмование виновных и непричастных одна из любимых забав российской жизни.

Если отбросить все внешние по отношению к оппозиции факторы, как то: ресурсы, административно-политические ограничения и проч., то главная проблема собственно оппозиционной политики — неспособность сформулировать ясную и понятную стратегию. Причем стратегию для себя, для активистов и сторонников, а не для общества. Между стратегией для себя и посланием к обществу всегда есть зазор, а порою — разрыв.

Выработка стратегии должна начаться с ответа на очень простой вопрос: чего оппозиция добивается? Она стремится к политической власти или же всего лишь адаптируется к политической системе, имитируя «непримиримую» позицию? Пока что все ответы всех отрядов оппозиции — не важно, коммунистической, демократической или националистической звучали одинаково: мы за адаптацию!

Начиная от президентских выборов 1996 году, когда руководство КПРФ радовалось собственному поражению в первом туре, и заканчивая фактическим сговором между властью и организаторами протестных митингов в декабре 2011 года. (Вряд ли открою большой секрет, сказав, что прояви оппозиционеры той зимой чуть больше настойчивости и куража, все сложилось бы иначе. По крайней мере, Кремль был готов к большим уступкам.)

Естественно, если вы не боретесь за власть, а имитируете борьбу, то никакой стратегический план действий вам не нужен. Нельзя же считать планом скандирование речёвок «Мы здесь власть!» и «Мы придем еще!». Аксиома политики проста: без формулировки стратегических целей и выработки стратегического плана вы обречены проигрывать. Даже плохая стратегия лучше ее отсутствия.

Между тем, через год ситуация будет выглядеть для оппозиции довольно благоприятной, причем вне зависимости от того, участвует она в выборах или же нет. Общество все явственнее разогревается кризисом и начинает приходить в движение, пока еще броуновское. А патриотическая прививка перестает действовать.

Поэтому если оппозиции удастся сформулировать правильное послание, то в 2016 году у него будет гораздо больше шансов дойти до сердец и умов, чем сейчас. С уверенностью могу сказать: в первую очередь будет востребован социальный популизм самого радикального свойства.

Хотя некоторые важные аспекты ситуации я в этом блиц-анализе опустил, мне кажется, будущая ситуация внушает скорее политический оптимизм. Однако чтобы ею воспользоваться или хотя бы начать о ней думать, надо для себя решить: кто я, тварь, боящаяся власти, или право на неё имею?