11 июля 2021 г. состоялись парламентские выборы, которые подвели черту под предыдущим избирательным циклом. По итогам подсчета 100% голосов, выборы осуществляются по полностью пропорциональной системе, 52,8% проголосовало за партию действующего президента Майи Санду «Действие и солидарность». Таким образом, теперь и пост президента, и большинство в парламенте принадлежит этой политической силе. В парламент прошли также блок социалистов и коммунистов двух экс-президентов Игоря Додона и Владимира Воронина с 27,17% и блок «Шор» 5,74%, возглавляемый эксцентричным олигархом Иланом Шором, мужем певицы «Жасмин», с 2017 г. скрывающийся в Израиле по обвинению в «краже миллиарда», о котором мы еще поговорим.

«Блок Ренато Устого», еще одного эксцентричного олигарха, начинавшего карьеру как «пророссийский» политик и бывший подрядчиком РЖД, но затем вступивший в конфликт с экс-президентом Додоном и объявленный в России в розыск, потративший официально самый большой бюджет — 11,2 млн. лей (примерно 46,6 млн. рублей), вдвое больше чем находящаяся на втором месте по расходам явный фаворит кампании «Действие и солидарность», набирает всего 4,1%, Демократическая партия долгое время бывшего «хозяином страны» Владимира Плахотнюка — 2,33%, партия «Платформа DA» Андрея Нестасе (похожая по программе на Санду, но разошедшаяся личными амбициями лидеров) — 1,81% голосов.

6 августа было сформировано правительство Молдовы во главе с Натальей Гаврилицей. Его программные приоритеты понятны, например, из вот этого интервью Майи Санду. Это чистка судебной системы от негодных судей, начиная с формирования Высшей судебной палаты — нового высшего апелляционного органа из новых судей с безупречной репутацией. Это проверка соответствия имущества чиновников их доходам и конфискация награбленного. Внешняя политика не занимала много места в ее программе. Речь идет о сотрудничестве, и в перспективе вступлении в ЕС, а также сохранении закрепленного в Конституции Молдовы нейтрального, внеблокового статуса страны. О карьере Санду и ее успехах и неудачах на ключевом до президентства посту — министра образовании Молдовы можно почитать тут. В двух словах, она внедрила при сдаче единого экзамена те меры (видеокамеры, металлодетекторы), которые крайне затрудняют коррупционные практики. Насчет решения приднестровского конфликта Санду говорит крайне обтекаемо.

Но путь к нынешнему хеппи-энду был долог.

Подобно странам Закавказья, история Молдовы началась с недолгой, и относительно некровопролитной (количество жертв, по разным оценкам, меньше тысячи), но все же войны в Приднестровье. Столкновения между сторонниками правительства Молдовы и правительства автономной Приднестровской молдавской республики начались в сентябре 1991 года, в лице тех или иных сторонников этих образований в милиции, а на также в 14-й армии, дислоцированной на территории. Командующий армией Юрий Неткачев пытался соблюдать нейтралитет. 27 июня 1992 года был назначен новый командующий — впоследствии известный в российской политике Александр Лебедь, который перешел к участию в военных действиях на стороне Приднестровья. Отсутствие у Молдавии тяжелого вооружения быстро сделало ее положение безнадежным, 21 июля 1992 года в Москве тогдашние президенты России Борис Ельцин и Молдовы Мирча Снегур подписали соглашение о «О принципах урегулирования вооружённого конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдовы», которое можно считать столь же тупиковым, как знаменитые «минские соглашения». В ст. 4 этих соглашений, в частности, было сказано: «Вопросы о статусе армии, порядке и сроках ее поэтапного вывода будут определены в ходе переговоров между Российской Федерацией и Республикой Молдова». То есть, фактически, ее статус бессрочен, пока она сама не пожелает уйти. А пользуюсь ее поддержкой власти Приднестровья, подобно «днр», ни на какие соглашения идти не собираются. Сами власти Приднестровья представляют из себя что-то близкое к Южной Осетии или Абхазии, чем к «днр» - это такие криминальные вотчины, однако со сменяющейся собственной властью (а не чисто марионеточной, как в «днр») при российском финансировании и военном покровительстве.

Был также почти не кровопролитный конфликт Кишенева с объявившей себя независимой Гагаузией, но он разрешился в 1994 — 1999 гг. принятием закона о статусе автономии, со своим главой и народным собранием, и с тех пор практически исчез с повестки дня, хотя населенное специфическим этническим меньшинством — тюркоязычными, но православными гагаузами на молдавских выборах неизменно подавляющим большинством голосует за «промосковских» кандидатов.

А корни конфликта, как и в других частях бывшего СССР, находятся в советской (и ранее царской) национальной политике. В 1918 г. Бессарабская губерния со столицей в Кишеневе, населенная преимущественно румынами (собственно, румынский и молдавский народ, румынский и молдавский язык — это одно и тоже), воссоединилась с Румынией. Но в 1940 году в рамках «пакта Молотова-Риббентропа» по ультиматуму советского правительства Бессарабия была передана СССР и объявлена Молдавской ССР. На момент распада СССР там жило порядка 70% румын. К ней было присоединено Приднестровье (левобережье Днестра), и после 1918 года входившее в состав СССР. Оно было населено преимущественно русскими и украинцами (две трети населения). В годы перестройки в Молдове возникло сильное юнионистское движение — за воссоединение с Румынией. В 1989 г. Верховный совет Молдавии объявил единственным государственным языком молдавский (или румынский, называйте, как хотите). Все эти противоречия поощрялись союзным центром в рамках опоры концепции опоры на автономии внутри союзных республик. Кстати, украинские националисты в ходе конфликта 1992 года сражались на стороне Приднестровья, о чем горько теперь жалеют. В 1992 году казалось, что Молдова действительно одним шагом уже в Румынии, тем более что румынское правительство стало массово раздавать молдаванам румынские паспорта. Многие молдаване, как простые граждане, так и политики (например, та же Майя Санду), и сейчас имеют второе — румынское гражданство. Однако с годами многое изменилось. В декабре 1996 года к власти в Молдавии во втором туре выборов пришел бывший первый секретарь Компартии Молдавской ССР Петр Лучинский, победивший первого президента Мирчу Снегура (Снегур тоже бывший советский работник, однако в годы перестройки вставший на позиции, близкие к юнионизму). А в 2001 г. главой страны был избран первый секретарь уже новой компартии Владимир Воронин, правивший до 2009 г.: в этот период юнионизм окончательно пошел на спад, чиновникам было запрещено двойное гражданство с Румынией (в 2009 г. Европейский суд отменил этот запрет). Изменилась ситуация и в Румынии. В 2009 году Румыния вступила в ЕС, хотя из-за своей бедности (душевой ВВП $12,2 тыс.) не принята в зону евро и Шенгенское соглашение. Теперь она не может просто так менять свои границы, даже если и вторая сторона согласна. О вступлении в Е. С. Молдовы (душевой ВВП $3,2 тыс.) понятно, невозможно пока и мечтать. Кроме того, Румыния член НАТО, и НАТО явно не одобрит ее объединение со страной, имеющей военный конфликт, пусть и замороженный. Потому нынешняя политика Румынии по отношению к Молдове состоит в оказании последней экономической помощи и интеграции ее и собственного населения через общее гражданство, образование в румынских вузах, право работать в Румынии и т. п.

При Владимире Воронине, избиравшимся три раза, но третий в должность не вступившего, в республике оформился обычный для многих постсоветских стран умеренно-авторитарный режим: без особого насилия, но с «административным ресурсом», фальсификациями на выборах, контролем правящей группы над собственностью. Его сын Олег стал крупнейшим на тот момент предпринимателем в республике. В 2009 году в Кишинёве после объявления итогов очередных выборов вспыхнула революция (к тому же, электоральной базой коммунистов была провинция, а Кишинев голосовал против). После оглашения результатов, на которых Партия коммунистов набрала 49,96%, что означало наличие у нее трех пятых голосов, необходимых для избрания Президента (первые два президента избирались всенародно, а затем получившие большинство в парламенте коммунисты ввели выборы парламентом) 7 апреля 2009 года в Кишеневе началось. Толпа протестующих штурмом взяла здание парламента и правительства, над зданием первого взвился румынский флаг. Власти отключили интернет и мобильную связь, ввели визовый режим с Румынией, арестовали несколько сот человек, но теряли контроль над ситуацией — протесты перекинулись и на провинцию. В результате объявленного пересчета голосов процент коммунистов чуть упал, и они получили 60 из 101 мест, ровно на одно меньше, чтобы избрать президента. В случае неспособности избрать президента парламент распускается. Были объявлены новые выборы, на которых от коммунистов откололся важный на тот момент политик — Мариан Лупу, бывший спикером парламента. Он перешел в одну из оппозиционных партий — Демократическую. Количество полученных коммунистами голосов упало до 37,34%, и большинство они потеряли. Сформиловалась т.н. «проевропейская коалиция». Первым ее главой (до 2013 г.) стал Владимир Филат из Либерально-демократической партии Молдовы, всего за это время смелось восемь премьер-министров. Однако теневыми лидерами правительства считались олигархи Владимир Плахотнюк и Вячеслав Платон, взявшие под контроль правоохранительную и судебную систему, в том числе имеющий очень важное значение в Молдове Конституционный суд, который часто склонен был к самостоятельному законотворчеству.

Экономические итоги их правления смотрятся не так уж и плохо. Экономика страны в 2010 — 2019 гг. выросла на 48%, или в среднем на 4,8% в год. Подписание в 2014 году Ассоциации с Европейским союзом, снявшее часть барьеров на экспорт в Европу, увеличило молдавский экспорт. Кстати, абсолютное его большинство (67%) приходится на страны ЕС, в том числе 28% на соседнюю Румынию, для сравнения экспорт в Россию составляет лишь 8,7%. Страна продолжала получать приличную макрофинансовую помощь ЕС (хотя она несколько раз приостанавливалась из-за коррупционных скандалов). Облегчились условия работы для молдаван, а для туристических поездок перестали требоваться визы вообще, что было важным психологическим моментом. Однако политические итоги были катастрофическими. В 2014 году возник скандал с хищением из трех основных банков Banca de Economii, Unibank и Banca Socială, огромной суммы примерно в миллиард долларов, или около 12% ВВП страны. Было очевидно, что все это невозможно было без участия высших должностных лиц. И хотя кого-то посадили (экс-премьера Филата, олигарха Платона, экс-мэра Кишенева Киртоакэ), в стране и в мире сложилось представление, что страной правит мафия. Тогдашний Генсек Совета Европы Т.Ягланд в статье назвал Молдову «захваченным государством».

В условиях массового снижения рейтинга правящих коалиций стала расти поддержка пропутинской оппозиции, сформировавшей Партию социалистов — туда перебежал и больший актив Компартии экс-президента Воронина. На президентских выборах 2016 г. победил их кандидат Игорь Додон, выступавший с лозунгами выхода из Ассоциации с ЕС и вступления в ЕАЭС, на выборах мэра Кишинёва впервые за все время в 2019 г. победил кандидат социалистов Ион Чебан.

В общем, у проевропейских сил оставалось два пути: продолжать состоять в «коалициях Плахатнюка», приобретая себе имидж членов мафии, и влияя на что-то, но не ключевые решения, или попробовать сформировать «третью силу». Они пошли по второму пути. В 2015 году о создании собственного движения объявила экс-министр образования Санду, а уже в 2016 году она уверенно вышла по второй тур президентских выборов и там лишь чуть-чуть уступила Донону (38,71% в первом и 47,89% во втором). И далее продолжила в том же духе.

В 2020 году они поменялись местами — на выборах президента во втором туре Санду уверенно выиграла с 36,15% в первом и 57,72% во втором. В ходе и без того проблематичной для Додона кампании решающий удар по нему нанес ранее «пророссийский» олигарх-популист Ренато Усатый, занявший в первом туре третье место с 16,9%. Он обнародовал видеозапись, на которой Игорь Додон, вроде как оппозиционный главе Демпартии и тогдашнему «главе страны» Владимиру Плахотнюку, встречается с ним и принимает из его рук черный кулек, благодаря его словами «В понедельник надо платить зарплаты». Усатый заявил, что и он много раз давал Додону кульки с деньгами, назвав его словом «президент-кулек», тут же ставшему мемом.

Но Молдова — преимущественно парламентская республика, и для обретения полноты власти нужно большинство в парламенте. Воспользовавшись разбродом и распадом в существовавшей на тот момент странной коалиции Додона и депутатов от уже бежавшего из страны Плахотнюка, Санду дождалась досрочных парламентских выборов, которые показали, что за год президентства ее рейтинг не упал: если на президентских во втором туре за нее голосовали все недовольные, а собственный рейтинг в первом составил лишь 36,15%, то тут уже ее партия сразу получила 52,8%. Додон пытался использовать фактор того, что только он может привезти из Москвы деньги и ресурсы. Именно ему вручали вакцины «Спутник», ему обещали кредиты и прочие блага. В антипропаганде использовался обычный набор пугалок для постсоветского пространства из серии запрета русского языка и т. п. Молдова — довольно религиозная страна, поэтому в качестве еще одного элемента муссировался слух что Санду — лесбиянка (ей 49 лет, она никогда не была замужем, детей нет). Санду на эти вопросы отвечала, что просто пока еще не нашла любимого мужчину, ну, а никаких видеозаписей, в отличие от знаменитого «кулька», в распоряжении ее оппонентов не оказалось. Живет же она в скромной двухкомнатной квартире. Так сменилась власть в этой малозаметной, но в чем-то похожей на Украину стране (есть межнациональные и языковые вопросы, есть непризнанная республика со стоящей там российской армией). Как в случае с последними сменами власти в Армении и Украине, ключевым для избирателей оказался вопрос личной честности кандидата при отсутствии таковой у тех, кого из власти гонят. Вопросы же «геополитики» оппозиция задвигала на задний план, и правильно делала. Стоит подумать об этом и в России.