Неделю назад в Петербурге прошёл «Петербургский Международный экономический форум» - событие сугубо экономическое, но сделавшее ближайшие дни важным светским событием. Ощущение с первых дней — как дежавю ЧМ: охрана, толпы зевак, фанзоны с ограждениями и куча подвязавшихся шкур, эскортниц, охх, простите, «инстаграм-леди» и прочего люда, стремящегося выгадать с этого. И если бы контракт, эххх. Чиновники, действующие депутаты и их возможные доноры-бизнесмены отходят от ковидных ограничений и их последствий и снова пытаются в презентабельность. Они соскучились по показному шику, поэтому кофе за 500 рублей за чашку, сырники за 1500, бока ягнёнка за 17 тысяч и скотч прямо из Глазго за полмиллиона.

• 

• 

А какие же там речи, слышали? Послушайте, право не ленитесь, ПОСЛУШАЙТЕ депутата Госдумы Андрея Макарова. Я вот когда слушал впервые, делал это с приоткрытым от отвисшей челюсти ртом. Околотеатральный монолог «Он, конечно, виноват. Но он… не виноват». А коллективный «малиновый пиджак» слушает, ухмыляется, да ест… Просто чистейшая гоголевско-грибоедовская сцена! С серьёзным и одухотворённым, что немаловажно, лицом, г-н Макаров под звон вилок рассуждает о нужности в Петербурге второго небоскрёба «Газпрома» вместо газификации сёл. И крупные планы внимающих его речи гостей форума как бы намекали на его восприятие как очень дорогого тамады на светском рауте, который должен веселить гостей тостами, притчами, да псевдофилософскими рассказами.

Я потряс головой из стороны в сторону, не веря в происходящее. Двухдневный недосып между рабочими сменами давал о себе знать, и я поначалу решил, что это и вовсе в полудрёме мне привиделось. Я встал, налил чай, вспомнив о том, что лимон закончился ещё позавчера, и, отпивая мелкими глотками, потихоньку пересматривал «тост» Макарова. Нет, это не глюки. Это не морок и выдумка. «Запустить инвестиционный цикл можно только путём государственных инвестиций, все понимают». Я не понимал, как водянистая речь депутата перешла от «показателей ВВП и качества жизни» из-за строительства вдвое большей «Лахты» к восхвалению китайского формата госкапитализма. Почему этот человек отпускает едкие шутки про Майкла Калви и успехи, что «на третий день Форума ещё пока никого не арестовали».

Что? Нет, ЧТООО?! Вот это вот реально говорит депутат Госдумы трёх созывов? Причём его никто не слушает, а зря. Это надо делать внимательнее. Я медленно встал, пошёл к раковине, набрал в руки холодной воды (в Петербурге постоянно что-то ремонтируют, и горячую воду в который раз отключают), умылся, вернулся, ещё раз перемотал. Нет, это действительно было там. Макаров вначале затянул о волнующих людей проблемах, но связал это просто со статистическими единицами. Ну да, конечно, как ещё могут в роскошном зале высшие чиновники, топ-менеджеры и бизнесмены, дремлющие между панелями (это так разные тематические направления называются), воспринимать проблемы населения, челяди этой, как не с точки зрения «подушных» сведений?

Тут-то я и поймал себя на мысли, что это какая-то неумелая пародия на гибрид Столыпина и Победоносцева — с барскими замашками и благими оболочками. Но не способная только родить хоть что-то продуктивное для дела. «Мы недостаточно тратим денег на культуру — на самом деле давайте подразумевать человеческий капитал — это культура…». То есть не структуру менять, не законодательство, нет. БОЛЬШЕ ДЕНЕГ на культуру. Хотя бы чтоб соизмеримо с фуршетом было.

А про «Культуру» с ПМЭФ тоже рассказать ой как хочется. Я постоянно проходил мимо зданий, где собирались делегаты Форума, а это, на секундочку Эрмитаж, окрестности Дворцовой, Малая Морская и начало Невского проспекта. Кругом оцепление, дежурящие росгвардейцы, которые к моему удивлению не только митинги караулят. Таблички на английском с детальными описаниями маршрутов и продуманный брендбук по моему наивному впечатлению должны были иметь за собой глубокое содержание. Прогуливаясь мимо, я думал, что там ну должно же быть какое-то бизнес-сообщество, но реальность меня заставила вновь встряхнуться. Спикером на одной из панелей ПМЭФ был Даня Милохин. Нет, не Илон Маск, не Герман Греф, не какой-нибудь руководитель бизнес-инкубатора или участник неких «кластеров», не хозяин злосчастной «Додо-Пиццы» Овчинников, даже, блин, не горе-банкир Моргенштерн. Даня Милохин. 19-летний тиктокер с 13 миллионами подписчиков, с трудом связывающий слова в предложения. «Я думаю, что люди, которые как-то оставили какой-то творческий след в истории, они не целились именно в то, чтобы оставить след какой-то. Они делали, считали это интересным, считали это весёлым и считали это каким-то, не знаю, может, красивым. Делали, и как-то у них получилось оставить след, то есть я думаю, что у всех есть шанс оставить этот след.» - не обманул, думаю, сказал про творчество. И олицетворил ту культуру, которую оборзевшие барья хотели бы у себя под боком видеть. Тамады из депутатов ведь недостаточно, подавай им скоморохов в расшитых бисером штанах. Можно прилечь для тупого ролика на бочок всем залом. Да чтобы дивились все этому, как мещанин во дворянстве красотам Версаля. У нас тут, правда, не Версаль, а Зимний, но сойдёт.

И я, проходя мимо нашего ответа Версалю, всё никак не мог толком взять в голову, да ну как же точно у них получилось отыграть немые сцены, те взгляды с тостов депутата Макарова, которыми осенялись лица присутствовавших. Тот же Греф, покорно слушавший давече про «молоко без коровы», так же спокойно с тяжестью во взгляде пропускает расплывчатое суждение о том, что вливания в IT бесполезны, пока мы что-то другое не сделаем. И вот это переливание из пустого в порожний в моём порыве раздражения как-то незаметно перескочило на сцену с репликой «караул устал». Я бегом перемотал на телефоне ролик до конца, но так и не увидел врывающихся матросов с криком «слазь!». Хотя пока, возможно, на очереди должна быть толпа с петицией челобитной, по которой охрана вдарит дружным залпом, или разговоры про то, что раз нет хлеба у людей, так пусть едят пирожные…

Но не появлялись и близко ни матросы, ни солдаты, ни рабочие, ни игиловцы, ни экологи, ни даже антиглобалисты. Только один за другим чиновник, а в зале их ждали кучи дорогих питомцев-форумчаночек. Нет, были и курьёзы типа Эльнары Троицкой, объявившей, что подаст на Собчак в суд за сравнение её с эскортницей. Ну оно и понятно, как ещё бизнес-ляди с юридической компанией под боком может эту самую юркомпанию разрекламировать? — только через громкий судебный процесс. А были и типичные. Ну типа «Зои из мезозоя», которую Шнуров объявил своим новым прожектом.

Эээм, что? Я удивленно отринул от монитора, тряся нечесаной головой.

Нет, это происходило не на сцене, не на страницах чеховского рассказа о Нижегородской ярмарке и не в дурацкой сказке. Все было взаправду. Это происходило прямо сейчас, в моей стране, в моем времени и в моей вселенной. В двух станциях от меня. Я был рядом и чувствовал эту отрешённость и близость. Рукой было подать.

Припев песни, которую исполнила певица, звучит так: «Я к власти нашей отношусь как к мужу, хочу другого, но боюсь». Я уж не знаю, какая тут рифма, и в чём художественный смысл. Наверное, соревнование с Собчак в поиске эскортниц и с Даней Милохиным в степени кринжа, как могли бы сказать его ровесники и целевая аудитория. Ах, политика. Ну да, такая же, как интервью Шнура Дудю и последующий вопрос президенту. Как вступление его в Партию Роста, на котором тоже я имел несчастье присутствовать…

Я ждал, что вот-вот после то ли укладывания на пол, то ли променада размалёванных инстатёлочек раздастся грохот, и безумная толпа заявится на мероприятие с криками «Хлеба! Конституцию 93 года!». В тот момент, вспомнив, что санкюлоты сменили отсутствие панталон на жёлтые жилеты, я сам захотел ещё раз пройтись по Гражданской, до Дома Раскольникова, схватиться за злосчастный топор, натянув попутно камуфляжные штаны с тугими ботинками, и заявиться на этот пир во время чумы, грозя милым дамам ржавым револьвером: «Ну-ка, все цацки в мешок, барышни, ах да, платьЯ тоже сымайте!».

Я хотел застрелить каждую панду, которая не хочет трахаться для спасения биологического вида. Я жаждал открыть спускные клапаны на танкерах и загадить пляжи Франции, которых вовек не увижу. Я желал вдыхать дым… Эти люди как на подбор напоминали то старух-проценщиц Достоевского, то жертв маркетинга, описанных Палаником. И именно такие мысли и порывы на мгновение пробежали у меня перед глазами.

Но ненависти или брезгливости я не испытывал. Но чувствовал, что вот они, они все ненавидят каждого из нас. Они ненавидят нас за наше желание напомнить им, что мы существуем. Что им, видите ли ПРИХОДИТСЯ нас как-то держать и вспоминать о нашем существовании, выходя из императорских дворцов Петербурга и купеческих особняков Москвы, порой посматривая на обветшалые панельки, за которыми их же партнёры заодно строят бесконечные ряды человейников.

У меня не было ненависти или какого-то презрения к тем дешёвым пародиям на Соню Мармеладову, что кружились вокруг солидных господ в надежде качественной отработки, кхм, контракта. Отношения рыночны, всё порешали, девочки нашли себе коммерческую нишу, полностью устраивающую тех людей, что любят поговорить про наш Крым, про патриотизм и духовность, про иностранных агентов и неблагонадёжных врагов народа среди этого же народа. А затем они вместе снова поедут на Мальдивы или Лазурный берег, где будут отвлекаться от так нелюбимой ими России с неблагодарным населением, надоевшим быть средним классом с доходом в 17 тысяч рублей.

Ненависть депутата Макарова к Петербургу была просто ошарашивающей. Этот г-н на пресыщенный желудок и на голубом глазу с нескрываемым раздражением кричал, реально кричал о том, что «дворцы, построенные 200-250 лет назад не дают возможности увидеть первый» - ну то есть небоскрёб Газпрома, тот самый, что до сих пор в эксплуатацию не введён, тот длинный, что никоим образом не вписывается в многовековой архитектурный ансамбль красивейшего города, что Макаров так искренне ненавидит и хочет застроить бессмысленными для пустующей России стекляшками. И он же говорит о своём страхе вернуться в 90-е. Видимо, тогда ещё были живы люди, которые могли ему напомнить, что ненависть бывает двусторонней…

Хотя нет, я к Макарову и окружавшим его слушателям ненависти не испытывал. И презрения тоже. Это было чем-то новым, как будто из другой вселенной. Чувство хищника перед жертвой. Чувство охотника перед дичью, пусть и сам ты без ружья на сафари, а дичь крупная. Но разве ненависть тут берёт верх? Разве ненависть мелькает перед глазами, когда киваешь словам омбутсмена малого бизнеса Татуловой, которая набралась смелости и разнесла все инициативы, предлагаемые «в помощь бизнеса»? Киваешь и понимаешь их крохотность и мелочность. Она прямо говорит чиновникам: «Вы на нас плюёте, а мы вас ненавидим». Но это бизнес. Мы проще.

Мы вкалываем на ненавистных работах, чтобы купить ненужное нам говно. Мы — пасынки истории. Ни цели, ни места. На нашу долю не выпало ни великой войны, ни великой депрессии. Наша великая война — духовная. Наша великая депрессия — наше существование. Нам внушали по телевизору, что однажды мы станем миллионерами, кино- и рок-звездами, но нам это не светит. Постепенно до нас это доходит и бесит, страшно бесит. Для этого проводился Форум — для нас, которые увидели звезду Милохина как ориентир для поколения, поняли успех — в возможности пообедать по цене квартиры в миллионнике и в длинноногой шкуре с накаченными губами и подкрученными подписчиками в инсте, которая нынче стала каталогом.

Это нельзя назвать ненавистью, злобой, даже раздражением. Я не знаю, как описать это чувство. Но знаю я, что прямо через экран г-н Макаров со своим виснувшим от важности зобом боится, боится именно такого чувства — холодного и тоже непонятного. Я знаю, ваше благородье, боишься ты, даже когда делаешь серьёзно выкроенную морду лица, пытаясь скрыть свой древний животный страх, но меня не обманешь, у меня прорезался нюх следопыта, пока вы боялись от короны утратить нюх на фуа-гра. Я ещё не могу достать до тебя, ещё не могу улыбнуться своей злой кривой улыбкой перед твоим аристократическим ликом.

Мои клыки ещё не такие крупные, пасть не такая лужёная, а моя стая волчат — матросская свора — ещё не помнит, кто она, и какой от неё должен быть прок. Она обменяла мысли о ржавой винтовке на крафтовое пиво, промщиц с вебкамщицами, кредитные солярисы после амортизации, да искупительные донаты на токсичные сборы беззубым митингующим с шариками. Нескоро они дойдут до матёрого состояния. Но временами у всех у нас нет, да проскользнёт нечто, что вгонит тебя в животный ужас.

Я медленно выдохнул и закрыл экран ноутбука.

Если вы это читаете, значит, это предупреждение для вас. Каждое прочтённое вами бесполезное слово отнимает секунду вашей жизни. Вам что, больше делать нечего? Ваша жизнь настолько пуста, что вы действительно не в состоянии найти себе занятие поинтереснее? Или власти настолько поразили вас своим уважением и доверием ко всем, кому ни попадя? Вы читаете всё, что должны прочитать? Вы думаете обо всём, о чём должны думать? Покупаете всё, что преподносится как необходимое вам? Выходите из своей квартиры. Познакомьтесь с человеком противоположного пола. Прекращайте скупать вещи и онанировать. Бросайте свою работу. Развяжите драку. Докажите, что вы живы. Если вы не заявите права на свою человечность, то станете цифрами в статических отчётах. Я вас предупредил. Тайлер.