Украинский Майдан: Часть III — Экономика
Читай также: Украинский Майдан: Часть I — Мятеж; Украинский Майдан: Часть II — Война; Украинский Майдан: Часть IV — Политика.
Путинские пропагандисты любят говорить об экономических проблемах Украины, и это, действительно, уязвимое место. Однако, говоря об этом, стоит всегда начинать с главного: на Украину напали, отняли Крым, разорили два региона, из которых Донецкая область была довольно зажиточной, на Украине и сейчас фактически существует военное положение, она вынуждена держать огромную армию для отражения возможной дальнейшей агрессии (которая, как показал опыт Дебальцево в феврале 2015 года, может начаться в любой момент).
Расходы Украины на военные нужды в бюджете 2016 года предусмотрены в размере 5% ВВП, почти 17% расходов бюджета. Украинская экономика изнывает под этим бременем, но, в отличие от Путина, это вынужденный, а не добровольный, выбор. Кстати говоря, по итогам 2015 года можно обратить внимание на удивительный факт: вроде бы, украинская экономика падает сильнее российской — 9% спада против 3.8%, 20% падение заработных плат против 10%. Однако, если убрать из анализа разоренные войной Донецкую и Луганскую область и посмотреть проценты без них, то окажется, что они почти совпадают с российскими, например, спад ВВП всего 4.5%.
Что нам нужно знать об экономике Украины? Украина — страна услуг, производства всякой всячины — 24% ВВП. Промышленность — 16.9% ВВП, торговля — 14.2%, сельское хозяйство — 10.2%. Как и большинство стран мира, Украина является нетто-импортером энергоносителей, то есть вынуждена покупать нефть и газ за рубежом. Именно это, а не какая-то особая злокозненность и неудачливость украинцев является причиной большей бедности этой страны по сравнению с Россией. Да, Украина не сделала такой рывок, как Прибалтика, Польша или Чехия. Но это они — такие же страны-импортеры энергоносителей, имеют основания подшучивать над Украиной. Россия имеет оснований подшучивать над ленивыми украинцами примерно столько же, сколько талантливые саудиты. Крупнейшей экспортной отраслью, и драйвером украинской экономики, сейчас стало сельское хозяйство: металлургия сильно упала из-за низких мировых цен на сталь, разрушения или захвата террористами существенной части предприятий Донецкой и Луганской областей и торговых ограничений со стороны России. До 2014 года экспорт в Россию и европейские страны был примерно равен: порядка 30%. В 2014 и 2015 году экспорт в Россию ежегодно сокращался вдвое. Сейчас более 30% экспорта Украины идет в Европу, а в Россию — 12% (всего в страны СНГ — 22%). Более 30% экспорта идет также в Азию, прежде всего в Индию и Китай. Инициатором торговой войны с 2014 года выступила Россия: еще до всяких официальных «санкций», был на основании вздорных «санитарных» требований запрещен экспорт почти всей продукции сельского хозяйства (мясо, масло, молоко, картошка, соки, водка, кондитерская продукция, овощи, фрукты). При этом, издеваясь, путинцы разрешили ввоз всего того же — то есть, некачественного, по их версии, в Крым, испытывающий серьезные трудности в самообеспечении продовольствием. Украина ответила резким сокращением закупок российского газа, снизив потребление (косвенная выгода и от остановки металлургии на оккупированных территориях) и нарастив реверс из Европы, который путинцы, как ни старались, не нашли никаких юридических зацепок прекратить. В 2014 году «Газпром» потерял порядка $3 млрд. от падения продаж газа, по итогам 2015 года (отчетности пока нет) потеря будет еще больше — Украина закупила всего 6 с небольшим млрд. куб.м. (для сравнения — в 2014 году 14 млрд., в 2013 году — 28 млрд.). Полностью отказаться от украинского импорта Россия не может — у нее ощущается дефицит ряда номенклатуры металлургической и химической промышленности, а зарубежные аналоги существенно дороже. Например, ВСМПО «Ависма» закупает ильменитовый концентрат на Украине, а покупать его в Азии или Северной Америке дороже в разы. Отсюда и ответ, «а зачем Украине нужна ассоциация с ЕС»? Во-первых, Украина уже выиграла на двухлетнем переходном периоде, в ходе которого ЕС с большинства украинских товаров пошлины не взимал, а Украина с европейских — взимала. Во-вторых, в 2016 году, видимо, будет введен долгожданный безвизовый режим для украинских граждан в ЕС. В-третьих и в главных, в ситуации войны с Россией приходится любой ценой искать новых партнеров, и выбирать особо не приходится.
Кстати, надо сказать, что Украина — в том числе очевидно по коррупционным причинам, долгое время не вводила ответных санкций против России, введя их лишь осенью 2015 года. Складывалась парадоксальная ситуация — США и ЕС ввели санкции против России, а Украина ограничилась запретом на поставку продукции военной промышленности. Итоговые санкции в виде запрета на поставки продукции сельского хозяйства и санкций против отдельных российских бизнесов на Украине вроде лотерей (не принадлежащих близким друзьям Путина, к тому же) выглядят также весьма щадяще. В перспективе, при эскалации ситуации, возможно говорить о национализации активов российских госбанков — они огромны, «Роснефти», а также переписанной на номинальных владельцев торговой недвижимости семейства Ротенбергов и т. п. В целом, речь может идти об активах на сумму свыше $15 млрд. При этом, украинские активы в России невелики, а частично их уже нет («Москомприватбанк» хитрый Коломойский умудрился продать уже после того, как публично обозвал Путина и в банк была введена временная администрация ЦБ) или парализованы (как кондитерская фабрика Порошенко в Липецке).
Огромной проблемой Украины, как России в 90-е, является большой государственный долг, унаследованный от прежних правительств. Например, в 2005—2009 годах его наращивали темпами по примерно 30% в год, при Януковиче темпы несколько снизились, но оставались значительными. В 2014—2015 году украинские власти, несмотря на новые кредиты, привлекаемые для погашения старых, госдолг стали сокращать. Например, за 2015 год он снизился с $69 до 65 млрд. Золотовалютные резервы выросли на $5 млрд. (на 75%). В 2015 году достигнут профицит внешней торговли — впервые за много-много лет. Министру финансов Наталье Яресько — пожалуй, самому успешному из украинских министров, из экономического консультанта ставшую успешным предпринимателем и долларовым мультимиллионером, а затем покинувшей гостеприимные США для того, чтобы спасать украинскую родину, удалось добиться удачного соглашения с частными кредиторами о списании 20% долга и отсрочке выплат. Россия — по идиотизму ее чиновников, оформивших трату денег Фонда национального благосостояния через выпуск облигаций на ирландской бирже, также попала с ее кредитом в $3 млрд. в категорию частных инвесторов, что она теперь отрицает. Важно отметить, в любом случае, что Украина этот долг признает, и спор идет о его реструктуризации. Российским дядям самых честных правил, таращащих бельма с криками про то, что долги надо платить, стоит вспомнить август 1998 года, когда Россия объявила о дефолте и принудительной реструктуризации долга, а существенную часть частного долга по форвардным сделкам продажи валюты просто списала, объявив их не имеющими юридической силы «пари». Украине пришлось в трудное время вводить обязательную продажу части валютной выручки экспортерами, за что ее критикуют некоторые адепты свободного рынка. Между тем, в России в тяжелые 90-е года она также существовала, так что ее наличие не повод для упреков.
Кстати, хочется ответить горячим головам, которые предлагают Украине просто не платить внешний долг, и заняться благотворным для экономики снижением налогов. Да, это верно, что дефолт сам по себе не означает катастрофы. В мире десятки стран объявляли дефолты, в этом списке и Россия. Но в этом нет и ничего хорошего. И кредиторы прекрасно понимают, когда дефолт связан с реальными финансовыми трудностями, а когда с тем, что власти просто не желают платить. Такие режимы, как большевистский СССР, Куба, Иран, дорого заплатили за «всем, кому должен, всем прощаю». А для Украины речь идет не только о деньгах или инвестициях. Без дипломатической поддержки и сдерживания Путина, дружественной экономической политики Европы — основного импортера украинской политики, без перспективы военной помощи хотя бы в случае очевидного наступления на новые украинские территории — Украине не обойтись. Потому она вынуждена вести себя с кредиторами и заграницей ласково.
Когда речь идет об экономических неудачах и «институциональных реформах», в информационном поле самой Украины приходится слышать в основном, абстрактные рассуждения о борьбе с коррупцией. Об этом любит болтать одесский губернатор Михаил Саакашвили, сам прославившийся официальной рассылкой «писем счастья» одесским бизнесменам с похожими на требования просьбами перечислить бабло в какой-то фонд. Главными проблемами (ведущими в том числе и к коррупции, и к росту издержек экономических агентов) представляются следующие. Во-первых, на Украине (вопреки прогнозам путинских пропагандонов о том что сейчас-то неньку и поделят) не происходит приватизации. Под сотню госпредприятий существуют даже в таком по определению конкурентом секторе, как сельское хозяйство! Государственными являются все морские и аэропорты, «Укрспирт», «Укрнафта», «Надра Украины», «Сумыхимпром», часть энергетики («Запорожьеоблэнерго», «Харковоблэнерго», «Укргидрэнерго»), железная дорога (включая подвижной состав). Все это можно смело продавать, а не пользоваться российскими технологиями антиприватизационной болтовни про «рост капитализации», «предпродажную подготовку» и т. п. Роста капитализации в государственных руках не будет — только падение, как это и в России. Не введена полноценная частная собственность на землю, оборот сельхозземель происходит в серой зоне — а ведь, учитывая стратегическую роль украинского сельского хозяйства, именно тут-то и нужна солнечная ясность! Существенно снизилось количество видов деятельности, подлежащих лицензированию, сертификации и тому подобным разрешительным процедурам. Однако, по-прежнему, в этой сфере остаются казусы: например, нужны лицензии на внешнеэкономическую деятельность, транспортные перевозки, торговлю алкоголем и табаком. Уголовное право остается инструментом давления на бизнес, как и в России, определения преступлений в экономической сфере расплывчаты. Хотя наказания менее суровы, чем в России (например, за неуплату налогов предусмотрены только штрафы), есть отдельные резиновые статьи (ст. 190 — мошенничество и ст. 209 по отмыванию незаконных доходов), активно используется предварительное заключение. Суд не так зависим от исполнительной власти — высшей инстанцией по отстранению судьи от должности служит корпоративная судебная коллегия, которая относится к этом аккуратно, но коррумпирован, в связи с чем возникает необходимость и более четкой спецификации права, и реформы общих принципов формирования судейского корпуса, сейчас он в общегражданской части набран из тех же судейских работников и прокуроров, как в России. В целом, конечно, сложно назвать удачной экономическую политику правительства, по итогам двух лет которой рейтинг партии премьера Яценюка упал почти до нуля (ничего подобного, кстати, не было в России в 1992—1993 годах, на выборах 1993 года партия Гайдара «Выбор России» набрала 15% голосов). Причины этого кроются в том числе и в чрезвычайно широкой, дробной коалиции: поначалу в нее вошли все 5 из 6 парламентских фракций (кроме «Оппоблока»). Широта коалиции, на самом деле, не развязывает руки, а наоборот, их сковывает по примеру басни Крылова про лебедя, рака и щуку.
Но и повторимся, нормальный экономический рост невозможен в условиях войны. Собственно, затем она Путиным и затевалась, чтобы на Украине уж точно ничего хорошего не вышло. Путин правда забыл, что война затрагивает обе воющие стороны.
Продолжение следует…
Иллюстрации:
