Когда в свете парижской трагедии заходит речь о радикальном усилении мер безопасности в Европе, самый частый вопрос в дискуссиях — как вы себе это представляете на практике? В том смысле, чтобы избежать массовых волнений с горящими машинами, бурных негодований со стороны либеральной общественности и духовных лидеров мусульманских диаспор.

Еще типичный аргумент, подмеченный в дискуссиях — радикальное усиление мер безопасности с переходом на лайт-версию «осажденной крепости» в Европе невозможен, как это случилось в той или иной степени в США и Израиле. Потому что, видите ли, США за океаном, относительно далеко от ближневосточных стран. А Израиль, ну что Израиль, они так живут уже более полувека, такая у них проблемная территория с проблемными соседями. И вообще, у них маленькая страна, им легче и удобнее мобилизоваться при необходимости.
Извините, но это все аргументы — «гнилые отмазки». Главный вопрос не в географическом положении и не в масштабе территорий, а в наличии политической воли и моральной готовности европейских лидеров к радикальным мерам ради обеспечения относительной безопасности граждан (ключевое слово — ОТНОСИТЕЛЬНОЙ, 100-процентной гарантии безопасности не бывает никогда) и предельной минимизации возможных террористических угроз. И да, само собой — с отказом от идеологии мультикультурализма (то есть трепетного отношения властей к правам условных нацменьшинств, которые во Франции давно уже не меньшинства, а значительная часть населения). И все это, невзирая на гневные вопли «левых», правозащитников и духовных лидеров «самой мирной религии», а также на массовые выступления жителей арабских кварталов.

Масштаб теракта измеряется не только количеством жертв и медийным резонансом, но и силой деморализующего действия на граждан. Деморализующее действие недавней бойни в Париже на мировую общественность вполне сравнимо с 9/11 в Нью-Йорке. Именно поэтому все эти разговоры типа «и раньше такое случалось, и пережили как-то без слома общественной модели» с арифметикой жертв и сравнением с прошлыми терактами — глупы и неуместны.

Террористическая угроза в странах Западной Европы сегодня как никогда высока (Россию тоже напрямую касается). Широко обсуждаемая тактика «давайте еще интенсивнее бомбить ИГИЛ» не способствует достижению нужного эффекта — в силу сетецентричности сил противника, отсутствия типичных армейских штабов и ключевых узлов инфраструктуры (разрушение которых могло бы обезвредить и деморализовать оппонента), а также в силу большого числа хорошо вооруженных мобильных террористических групп, не имеющих единого центра управления и способных действовать автономно (бравурные отчеты Минобороны Р. Ф. про 100500 уничтоженных штабов ИГИЛ и деморализованных боевиков предлагаю оставить для аудитории Первого канала).

Все это диктует введение очень неприятных, недемократичных, но жизненно необходимых вещей — тотальную постановку на учет полиции и спецслужб всех мусульман и имамов, замеченных в проповедовании радикального ислама в мечетях и соцсетях, введение военизированной охраны внутренних границ (с привлечением резервов НАТО), ужесточение миграционного законодательства в отношении беженцев из нестабильных стран «третьего мира», создание системы хорошо охраняемых фильтрационных пунктов с многоступенчатой проверкой кандидатов на въезд по всем возможным базам, и, главное, усиление полицейских и армейских патрулей с автоматами на улицах крупных европейских городов. Средства на эти меры, включая расширение штата полиции и европейских спецслужб, вполне реально изыскать, урезав социальные пособия для принципиально неработающих «тожеевропейцев» и кандидатов в граждане ЕС понятного этнического происхождения.

Безусловно, это приведет к серьезным волнениям обитателей арабских кварталов, которые придется жестко подавлять. Безусловно, финансовые потери от резкого ухудшения отношений ЕС с оскорбленными ближневосточными шейхами будут огромны. Но это меньшее из двух возможных зол в свете прямой и явной угрозы для всего европейского сообщества. В случае заражения организма гангреной есть два простых пути — оставить все как есть и умереть в целости, либо, отрезав зараженную конечность, стать инвалидом, но выжить. В этом и состоит жестокий, но предельно простой выбор перед сегодняшней Европой.
Если бы милитаризованный Израиль прислушивался к мнению «мирового сообщества» (в лице регулярно выражающих обеспокоенность еврокомиссаров) — ХАМАС давно бы уже стер его города с лица земли. Именно в силу бескомпромиссности и абсолютной недоговороспособности сегодняшних исламских радикалов в работе всех силовых структур стран ЕС не обойтись без внедрения принципа «нулевой терпимости» израильского образца — с болезненным, но необходимым отказом от принципов мультикультурализма и толерантности. И, само собой, с непубличным, но предельно честным разговором европейских властей с оскорбленными имамами и лидерами мусульманских общин.

Мы, безусловно, разделяем ваше возмущение новыми правилами и сокращением гражданских свобод. Нет, это не дискриминация, это временные ограничения ради безопасности наших граждан. Видите ли, у нас есть все основания полагать, что “самая мирная религия на Земле” как-то неправильно влияет на умы некоторой части исповедующих ислам. Возможно, все дело в извращенном понимании догм вашей замечательной мирной религии. Поэтому, уважаемые имамы, проведите, пожалуйста, воспитательную работу среди своей паствы, выступите единым фронтом с осуждением терактов и террористов, чтобы ваши голоса звучали единым мощным хором. А там, по прошествии времени, мы подумаем о снятии мусульман с полицейского учета.

Жить по принципу “осажденной крепости” придется до тех пор, пока уровень террористической угрозы не опустится до приемлемой отметки в относительно спокойную эпоху жизни старушки-Европы. В определенном смысле среднему европейцу придется стать средним израильтянином — это когда ты спокойно обедаешь в кафе, но в любой момент готов упасть под стол, спасаясь от града пуль.

Но это, конечно, трудный и жесткий путь, требующий болезненной ломки существующей общественно-политической европейской модели со всеми ее негласными договорами. Куда проще оставить все как есть. Куда проще, подобно пугливому страусу, засунуть голову в песок и сделать вид, будто ничего из ряда вон происходящего не произошло. Пережили прошлые теракты, переживем и этот, как-нибудь со временем рассосется, устаканится и забудется.

Я — типичный белый европеец. Я не хочу видеть горящие машины в телевизоре и людей в форме с автоматами на улицах своего города. Я хочу променады по вечернему Парижу с круассаном, стаканчиком латте и расслабленными посиделками в плетеном кресле на веранде кафе.

Я — типичный европейский политик. Я не хочу резкого роста расходов на безопасность, уничижительной критики демократической прессы и арабских волнений с горящими авто в пригородах Парижа. Я хочу, чтобы все стало как прежде, мир-дружба-жвачка, мультикультурность и финансовые потоки от сотрудничества с «цивилизованными» арабскими шейхами.

Видите ли, засунутая в песок голова хороша лишь тем, что дарит ее обладателю временный душевный покой от временного исчезновения из обзора назревших проблем. Но при такой позе задняя часть страуса совершенно беззащитна перед овладением ею всеми желающими. А после этого засунутая в песок глупая голова извлекается за шею крепкой рукой — и отрезается перед видеокамерой. Это не исламофобия, это новая реальность, стучащаяся в наши двери. Это глобальный вызов, на который все равно придется отвечать, как бы ни хотелось избежать конфронтации с «цивилизованными» носителями «самой мирной религии».

Отдельное слово — о часто звучащих тезисах “Париж не поставить на колени”, “у Парижа не украсть воздух Свободы” и “террористы того и добиваются, чтобы загнать свободных европейцев в осажденную крепость”. Поющие сразу после эвакуации “Марсельезу” парижане, безусловно, внушают колоссальное уважение перед гражданским мужеством. Демонстрировать врагу несгибаемость и моральное превосходство — тоже важно. Но куда важнее элементарно выжить в необъявленной войне. Когда противник поливает тебя кинжальным огнем — можно выйти из окопа и демонстративно прогуляться по линии фронта. Но с вероятностью 99% ты погибнешь и не выполнишь поставленную задачу. Поэтому лучше, извините, не выёживаться и оставаться в окопе, приберечь демонстрацию свободного духа для другого раза.

После 9/11 американские власти и администрации аэропортов не стали демонстрировать исламистам моральное превосходство с месседжем “нас не поставить на колени”, а усилили меры безопасности, введя в том числе личный досмотр пассажиров со снятием ботинков и выниманием ремней из брюк. Удар по комфорту граждан? Ограничение свобод? Безусловно. Но возмущаться этим глупо, это работает и все-таки сводит к минимуму возможные террористические риски. Иногда ради безопасности приходится жертвовать некоторой частью гражданских свобод. Сегодня на дворе — именно такая ситуация. Но, уверен, при существующей системе сдержек и противовесов Европа не скатится ни в тоталитаризм, ни в неонацизм с воскрешением идей «дедушки Адольфа», о чем тревожатся в соцсетях либерально настроенные соотечественники.

И последнее. Автор, как и большинство читающих эти строки, является российским гражданином. И, разумеется, отдает себе отчет в том, что живет в авторитарном государстве с кучей неразрешенных проблем — несменяемой властью, неработающими выборами и кастрированными общественными институтами, с куда более низким уровнем безопасности рядовых граждан, неподотчетными обществу запредельно коррумпированными силовиками и почти неконтролируемыми потоками мигрантов. Автор, безусловно, отдает себе отчет в том, что нам бы сперва свое государство обустроить, а уже после раздавать советы по обустройству Европы.

Однако когда под натиском “новых варваров” у тебя на глазах рушится главный центр западной цивилизации, сокровищница мировой культуры, давшая в свое время мощный толчок к развитию царской России — тут, уж простите, невозможно оставаться безучастным и «просто промолчать», просто отнести цветы к посольству и просто поставить на юзерпик в фейсбуке французский триколор в знак солидарности и скорби.

Потому что мы, россияне, на самом деле — европейцы, как бы ни промывали нам мозги записные «защитники скреп». Мы ментально близки с Европой, и просвещенный русский человек никак не может оставаться безучастным в эти дни, когда на улицах европейских столиц трещат автоматные очереди, гремят взрывы и сотнями гибнут люди.
Пожалуйста, не надо замалчивать проблему. Не надо затыкать рот оппонентам упреками в бестактности, под предлогом трагичности момента, и криками про бродящий по Европе призрак неофашизма. Публичная дискуссия на эту неприятную и неделикатную тему должна быть — потому, что новая угроза «сетевой» войны напрямую касается и России (спасибо «всех переигравшему» Владимиру-победоносцу и его сирийской авантюре).
Хочется верить, что европейские власти сами разберутся с новой угрозой, без наших советов. Хочется верить, что у них действительно есть какая-то политическая воля, и, простите, яйца. Как недаром говорил дедушка Ленин: Надежда умирает последней.