Нашествие роботов: приступ луддизма или реальный вызов?
Все изображения к статье сгенерированы с помощью графической нейросети. Текст писал живой человек.
Введение: Роботы идут, жизнь более не будет прежней
В последние годы в популярной, политической прессе можно встретить множество панических прогнозов о вытеснении большой, а со временем большей части ныне в народном хозяйстве занятых роботами и искусственным интеллектом (Artificial Intelligence — AI). Среди требований и рекомендаций доминируют — усилить государственное регулирование AI и роботизации и обеспечить «высвобождаемую» рабочую силу (теряющих работу) за счет растущих ресурсов государства (расширить масштабы перераспределения, ввести пособия на основе «всеобщего / безусловного базового дохода»). Среди последних призывов выделяются требования «безусловного гарантированного дохода».
На первый и невооруженный взгляд страхи не лишены оснований. Причем на этот раз новые технологии угрожают рабочим местам даже в классических интеллектуальных специальностях, таких как врачи, переводчики, художники и т. д.
Роботизация — подзабытая история
Дарон Аджем-оглу — один из крупнейших и наиболее цитируемых современных экономистов совместно с коллегами опубликовал в 2018—2022 девять статей о том, как роботизация и искусственный интеллект повлияют на рынок труда. Правда если вчитаться в статьи известного ученого, прогнозы его далеки от апокалиптических и порождают больше вопросов чем ответов. В частности, а стоит ли из-за гипотетической небольшой «опасности» снижения рыночных ставок зарплаты ничем всерьез пока не подтвержденной публиковать столько статей явно подыгрывая панике?
Итак, напомним о 1980-х, когда произошло массовое внедрение роботизированных систем в машиностроении и металлообработке. Безлюдные цеха, по которым между огромным автоматическим (роботом) — складом и станками сновали транспортные роботы — «робокары», развозя специальные поддоны с заготовками и забирая готовые детали. Вместо рабочих — роботы же, естественно, устанавливали и крепили заготовки для обработки на станке, а после обработки ставили готовые детали на нужный поддон.
Сборочные цеха автоконцернов с сотнями роботов — сварщиков, роботов — сборщиков в каждом. Все это не кошмары современных социалистов и благонамеренных мейнстримных экономистов. Это зарисовки с натуры первой половины 1980-х годов в США, Японии, Германии и других.
Системы управления, узлы и комплектующие к автоматическим станкам и роботам — станочникам, сборщикам, сварщикам и т. д. производятся и старыми гигантами индустрии — Allen Bradley (AB), Asea Brown Boveri (ABB), Siemens, Bosch, Toshiba, Olivetti и мн. Др. и пионерами и технологическими лидерами — Unimation (США — знаменитый робот Puma) и FANUC (Япония).
Даже в СССР первое безлюдное производство (комплекс фирмы FANUC) работало с 1984 года на новой площадке завода «Красный пролетарий» в Москве. Массовое производство гибких производственных модулей и систем на основе станков управляемых микрокомпьютером — CNC — computer numerical control — работающих в паре с обслуживающим роботом началось еще раньше. В нем участвовала даже сравнительно отсталая экономика СССР. Так Ивановский станкостроительный завод выпускал в 1980-е надежные и недорогие обрабатывающие центры с компьютерным естественно управлением которые охотно покупали на Западе и интегрировали там в роботизированные гибкие производственные системы.
Конечно, и в 1980-е раздавались голоса предсказывавшие катастрофические последствия роботизации — массовую безработицу, социальное напряжение вплоть до массовых беспорядков и т. п.
Очевидно, что ничего такого не произошло. Да, собственно, и паники было куда меньше и в ней уж точно не участвовали маститые ученые-экономисты, дорожащие своей репутацией.
Техническая революция и занятость
«Чем государство богатеет»
В защиту первых луддитов необходимо заметить, что их катастрофические ожидания от первой промышленной революции в Великобритании опирались на многотысячелетний опыт человечества. Опыт экономики «фиксированного пирога», при котором сильные, а потому богатые отнимали все что можно было отнять у слабых, а потому бедных. Цеха, заставленные машинами, были ярким свидетельством в том числе мощи и богатства обладателей этих цехов, что вызывало понятные подозрения в том, что эта мощь составлена из средств и за счет бедных и уж точно не пойдет последним на пользу. Тогда, после ста лет гарантий свободы и собственности новые реалии взаимовыгодного сотрудничества посредством свободного рынка и «невидимой руки» свободного ценообразования впервые описал Адам Смит. Заметим, что если луддиты не читали Адама Смита по понятным причинам, то последние поколения обществоведов игнорируют его несмотря на известность и несомненно и многократно подтвержденную его правоту.
Подушевое производство в развитых странах за последние 200-300 лет выросло в десятки раз. Особенно быстро оно росло после начала промышленной революции и ускорялось с каждым новым её этапом в XIX-XXI веках.
При этом не нужно быть экономистом, чтобы понять, что основной рост происходил вовсе не за счет роста потребления товаров и услуг известных еще в XVII-XVIII веках. Люди стали больше потреблять хлеба, мяса, молока, овощей и фруктов, покупать больше одежды и обуви. Строить более просторные жилища. Но это объясняет рост подушевого дохода и потребления в 2-3 раза, а не в десятки раз. Основной рост происходил за счет повышения качества и, главным образом, расширения спектра потребляемых товаров и услуг. Многие из которых либо были известными, но потреблялись только элитой (в том числе образование, здравоохранение, не просто добротная, но красивая и разнообразная одежда, редкие лакомства, карманные часы). Но большинство возникли исторически недавно. Так 200 лет назад люди не ездили регулярно на поездах, не обменивались телеграммами. Сравнительно молодой является индустрия отдыха и туризма.
До конца XIX века не было в широком обиходе электрических ламп. До 1920-х годов даже в бесспорном тогда экономическом и техническом лидере мира — США не было в широком обиходе холодильников. Тогда же, в 1920-е в обиходе появляется радиоприемник, начинаются авиаперевозки. Автомобиль перестает быть роскошью благодаря конвейерному производству Генри Форда.
В общем, те, кто теряли работу в сельском хозяйстве, потом в ткацком производстве, потом иных отраслях эффективность которых росла благодаря разделению труда, механизации и автоматизации, находили работу в десятках новых отраслей.
Разумеется, новые отрасли и рабочие места в них возникают при одном условии. Условии, к выполнению которого в старых рыночных демократиях так быстро привыкли, что уже в XX веке стали о нем все чаще забывать о нем. Для того, чтобы технические прорывы приносили благо, а не беду требуются надежно защищенные правах частного собственника и его собственности, как бы быстро, на зависть окружающим, она не преумножалась. Эффективность этой защиты резко повышалась верой в то, что свободный рынок, его цены («невидимая рука» сами понимаете кого), конкуренция на рынке, — сотворены высшим разумом и не людям пытаться их «исправить». Частная собственность и частная жизнь получили статус почти буквально священных и неприкосновенных. «Дождь может войти без спроса в дом английского бедняка, ветер может … король не может». Незваный гость («вор в подкопе» - Исход 22:1) мог быть легально убит хозяином. Богатство стало видимым знаком благословения свыше. Зависть же уверенно относилась к смертным грехам.
По мере роста социального государства и увлечения социалистическими «прогрессивными» (на самом деле крайне архаичными) идеями институты семьи, религии (место Бога в глазах новых ленивых «бедных» заняло Большое заботливое правительство) слабели. Слабела вместе с ними и защита частной собственности.
Почему они ушли и почему на этот раз не вернулись
Не случайно, произошедшая в условиях уже основательно окрепшего «Большого заботливого» правительства с его бесчисленными регуляциями революция роботов, компьютеров и интернета — 1970-1990-х годов привела ко многим необратимо негативным последствиям для целого поколения на Западе.
Уход огромного числа производств за рубеж — в Китай, где регуляторов тоже хватало, но где от них легко было откупиться потеря целых отраслей производства уже не была компенсирована. То есть не произошло такого умножения новых отраслей, которое вернуло бы после переобучение равноценные рабочие места тем, кто их потерял и кто был готов переучиваться и снова много и тяжело работать.
Вывод в Китай множества фирм в 1980—2000-е можно объяснить тем, что в Китае были созданы привилегированные условия для иностранных инвесторов, а уровень зарплат был очень низким. К 2010 году уровень зарплат в экспортных отраслях заметно вырос, а гарантии предусмотренные Дэн Сяопином для бизнеса и в особенности для иностранных инвесторов начали рушиться. К 2017-му году «сдержки и противовесы», в руководстве партии (КПК) были снесены, «ротации у власти» прекратились и окончательно сложился режим личной власти Си Цзиньпина. Свирепые и уже очевидно бессмысленные локдауны 2021 года в Китае, направленные против наиболее процветающих ориентированных на экспорт регионов страны только подчеркнули зависимость всех и каждого бизнеса от самодурства правителя. Но даже после этого массового возвращения производств в Северную Америку и Западную Европу не наблюдается.
Проблема по-видимому в том, что за эти годы в Европе и Северной Америке невероятно разрослись новые виды регуляций — «экологическое», антимонопольное и самое опасное «антидискриминационное». «Антидискриминация» (которая предусматривает «позитивную» и «исправляющую» дискриминацию) означает по сути атаку на свободу выбора частных лиц. Если дискриминация государством нарушает личные права и свободы, частная дискриминация — это просто уничижительное наименование свободы частного выбора. Верховный суд США подчеркнул это еще в 1883-м году приведя примеры частной дискриминации — выбор кого пригласить в гости, взять в попутчики или с кем вести дела и т. д. Борьба властей с частной дискриминацией в конечном итоге ведет к искоренению свободы контракта и свободы частного выбора.
Насколько реальна угроза?
Разберемся спокойно, насколько опасен AI как конкурент работникам умственного труда? Любой, кто экспериментировал с Chat GPT задавая вопросы из области общественных наук может убедиться в том, что эта система отвечает бойко, без основательного цитирования и вполне на уровне профессора муниципального колледжа из США. А то и выше, поскольку программа не обладает эмоциями и не боится «быть отмененной». Однако стоит ли нам падать так низко чтобы оказаться на уровне обществоведа из municipal college, где студентов на первом курсе дообучают чтению и письму. Профессора, естественно, соответствуют уровню студентов.
Обществовед или даже врач, чьей единственной сильной стороной всегда была хорошая память могут опасаться внедрения AI. Однако большинство инженеров, учителей, врачей, освоив и «подогнав» под свои запросы и потребности такую систему получат фору перед коллегами и сохранят преимущество перед самой системой. Ведь искусственный интеллект никаким интеллектом строго говоря не является как бы он не справлялся с отдельными пускай даже и сложными задачами. В руках того, кто задает лучше задания и вопросы он будет всего лишь инструментом, который уравновесит вычислительные преимущества машины. Поразившие столь многих победы AI над шахматистами были победами над шахматистами «не вооруженными». Гроссмейстер, подготовивший себе AI-помощника, вероятно окажется намного сильнее лучшей AI без живого шахматиста в паре. Итак, искусственный «интеллект» — это вызов, который можно принять и выиграть. Вас, коллеги, еще никто никуда не гонит и вряд ли сможет прогнать если вы будете готовы бороться.
Я уже не говорю о том, что вооруженный современной, отчасти даже компьютеризированной, но без всякого AI техникой уборщик, гардеробщик, кассир в магазине, продавец-консультант там же, оператор в службе технической поддержке имеют пока не столько недостатки, сколько неоспоримые преимущества перед роботом. Обслуживание ведь нужно не ради прогресса как такового, а ради нашего удобства. Если государство перестанет тиранить бизнес и каждый работник, особенно из числа «защищаемых меньшинств» перестанет восприниматься бизнесом как источник угрозы судебного преследования, спрос на роботов резко сократится просто потому, что с человеком достаточно многим клиентам, покупателям, потребителям общаться удобнее и комфортнее.
Однако никакая способность освоить AI продвинутыми или просто трудолюбивыми интеллектуалами не избавляет нас от уже упомянутых и от дополнительных проблем и угроз. Созданных, однако, не «коварным» искусственным разумом, а по-своему естественными антиобщественными интересами бюрократов и части политиков.
Реальные проблемы и новые вызовы
Кризис государственного образования
В ситуации, когда предложение на рынке образования в основном частное и частный же заинтересованный спрос на услуги образования предъявляет жесткие требования к его стандартам массовая переподготовка и / или основательная базовая подготовка создают возможности переквалификации потерявших работу соответственно с помощью нового обучения или самообучения на основе ранее полученных прочных и глубоких знаний.
При доминировании государственного образования вкупе с ограничениями, жесткой регламентацией для частных образовательных структур, резкий рост спроса на переподготовку становится тяжелейшей проблемой, не находящей удовлетворительного решения в разумные сроки.
Принудительная забота о нас государства
Реальная проблема — принудительная забота государства о потребителях посредством наложения тяжелого бремени исполнения законов — регуляций на бизнес. Зарегулированный бизнес означает искусственно ограниченную конкуренцию, поскольку малый и средний бизнес все чаще не в состоянии нести растущее регуляторное бремя. Зарегулированный бизнес означает запретительно высокие риски поиска новых рыночных ниш и инноваций, которые и обеспечивали в прошлом вывод на рынок новых товаров, новых услуг при новом спросе на рабочую силу, включая даже неквалифицированную.
Без тяжкого налогового и регуляторного бремени AI породит спрос на множество новых услуг и товаров. Наверняка высокий спрос будет на персонализированные AI системы типа персональный помощник с применением как в быту, так и в науке (research assistant), и в технике. Появится спрос, с одной стороны, на обучение потребителя наиболее эффективным методам использования новых систем, а также самостоятельного обучения этих систем в соответствии со своими потребностями и предпочтениями.
С другой стороны, будут предоставляться услуги по обучению персональных помощников по требованиям заказчика. Последние будут варьироваться от многочисленных деловых, технических, политических, религиозных. В США обычно фирмы оказывающие услуги кандидатам в ходе предвыборной кампании разделены фактически на тех, кто работает почти исключительно с республиканцами и тех, кто работает с демократами. На индивидуальном уровне сложно представить человека национал-консервативных или либертарианских взглядов готового пользоваться изо дня в день услугами помощника, обученного на социалистической и атеистической литературе. Тем более приверженцы «прогрессивных» взглядов не потерпят помощника обученного, в частности, на работах Адама Смита, Фредерика Бастиа и / или на библейских текстах.
Но и это еще не самая тяжелая проблема. Самой тяжелой является …
Размывание базовых прав и свобод или как государство убивает возможности будущего процветания
Приведем несколько примеров того насколько тесно возможности создания новых отраслей, рабочих мест и соответственно высококачественных товаров и услуг связаны с защитой прав человека, в том числе, от принудительной заботы правительства.
Персональные AI - помощники, секретари, репетиторы и прочие перспективные комплексы товаров и услуг могут процветать, создавая спрос на услуги людей по подготовке материала для обучения программ. В отсутствие гарантий всего комплекса прав Первой поправки (свободы слова, мысли, религии) новые отрасли столкнутся с весьма ограниченным спросом и соответственно не получат инвестиций. Ведь ценность таких устройств в случае, если подбирая материалы для обучения и работая с ними, пользователь будет опасаться репрессий резко снижается.
Деятельность и услуги тех, кто мог бы помогать материалами для обучения AI также будет становиться опасной, даже если не будет введено обязательное и сложное лицензирование такой деятельности и жесткие ограничения «допустимого» содержания материалов, библиотек, используемых для обучения и хранения.
Чем выше риски репрессий со стороны государства, тем меньше будет желающих по сути платить за то, что даст бывшей полиции, а ныне коалициям бродячих бандитов в форме невиданные возможности расширить спектр поводов для репрессий. Сегодня при аресте (который все более похож на похищение) отнимают компьютеры и смартфоны, в скором будущем будут отнимать и новые AI устройства. Причем речь идет, напомню, не о стране которой правили и правят диктаторы, а о некогда свободных странах.
При стремительно расширяющемся списке слово-преступлений недалеко уже и до преследования мысле-преступлений. Причем изъятие персональных AI-помощников как раз у тех, кого по роду занятий логичнее всего заподозрить в таковых даст реальную техническую возможность для такого преследования.
Нетрудно догадаться, что одна из наиболее перспективных даже не отраслей, а групп отраслей при наблюдаемой сегодня тенденции с остатками свободы слова в некогда свободных странах просто не возникнет.
Сегодня кажутся очевидными огромные перспективы внедрения AI в медицине — от интерпретации результатов обследований и анализов в помощь врачам до получения пациентом независимых оценок диагноза и рекомендаций врача. При этом понятно, насколько эффективность AI зависит от доверия к ним (то есть к разработчикам) пользователей — врачей и пациентов. Если врач будет знать, что AI — это кроме всего прочего инструмент в руках Большого правительства у него появятся сильные стимулы искажать и скрывать от него информацию. Возможно не менее сильные стимулы к искажению и сокрытию появятся и у пациента. Мало кому приятно делиться интимными проблемами — а проблемы со здоровьем все относятся к таковым с чужими незнакомыми людьми, считающими пациента едва ли не своей собственностью (даже если жесткий контроль над человеком оправдывается потребностью «наилучшим образом позаботиться» о нем).
Выводы и рекомендации
Новый виток научно-технического прогресса может принести нам намного больше благ чем все предыдущие вместе взятые. Это потребует, однако, восстановления должных гарантий свободы собственника и защиты его собственности, при условии свободы контракта, включая право частной дискриминации (равносильной свободе выбора в частных делах). Угрозы личным правам и свободам, рабочим местам и самому существованию гражданского общества напрямую исходят от попытки опереться на «социальное государство» вместо собственных усилий. Они косвенно исходят от замещения универсальной морали ее протезами, от идеи и практик всемогущего «заботливого» государства, исходит от его лидеров, сторонников и бюрократов.
Опасности роботизации, массового внедрения «искусственного интеллекта» есть. Но все по-настоящему тяжелые из них порождены попытками одних обо всех принудительно заботиться и других — получать еще больше заботы, не задумываясь о ее издержках.
Технически эти проблемы имеют достаточно простые решения. Но они сложно осуществимы по политическим причинам. Эти проблемы можно решить, только если очень сильно захотеть (при наличии сильной политической воли и высокого спроса и постоянного давления со стороны актива избирателей).
Основные решения — в сохранении уже известных институтов. Возможные модификации могут касаться расширения норм обеспечения особой защиты систем и носителей личной информации как элементов «расширенного я» по образцу «вор в подкопе» расширяющем понятие личности и ее защиты до дома в котором человек живет
[1] Все ссылки, справочный аппарат заинтересованный читатель сможет найти в полной версии статьи здесь: https://doi.org/10.13140/RG.2.2.16311.70566
[2] Милтон Фридман подчеркивал в 1994-м году: «На данный момент все согласны с тем, что социализм — это провал, а капитализм — успех. Вывод, который делают из этих утверждений в Вашингтоне: «Следовательно, в США нужно больше социализма». Запрос распределяющих огромные государственные гранты бюрократов и заставил забыть коллег про Адама Смита.
[3] Maddison Project Database, version 2020. Bolt, Jutta and Jan Luiten van Zanden (2020), “Maddison style estimates of the evolution of the world economy. A new 2020 update ”. https://www.rug.nl/ggdc/historicaldevelopment/maddison/releases/maddison-project-database-2020
[5] См. http://oll.libertyfund.org/quotes/502, а также: http://www.duhaime.org/LegalDictionary/D/DomusSuaCuiqueEstTutissimumRefugium.aspx
[6] «The poorest man may in his cottage bid defiance to all the forces of the Crown. It may be frail, its roof may shake; the wind may blow through it; the storms may enter, the rain may enter, — but the King of England cannot enter; all his forces dare not cross the threshold of the ruined tenement». Цит. по: Jonathan L. Hafetz, «A Man’s Home is His Castle?»: Reflections on the Home, the Family, and Privacy During the Late Nineteenth and Early Twentieth Centuries, 8 Wm. & Mary J. Women & L. 175 2002; http://scholarship.law.wm.edu/wmjowl/vol8/iss2/2
[7] Автор впервые услышал об идее такого продукта от Брайана Роммеле (Brian Roemmele) редактора интернет-сайта об искусственном интеллекте ReadMultiplex.com. https://readmultiplex.com/2023/04/11/how-you-can-install-a-chatgpt-like-personal-ai-on-your-own-computer-and-run-it-with-no-internet/. Идею эту однако также невозможно запатентовать, как в свое время нельзя было запатентовать идею персонального компьютера.
Подписывайтесь на наше сообщество в ВК и телеграм-канал, чтобы получать свежие новости и анонсы статей.
